Блин, княже, ты какой-то домушник. Ну а что делать? Все, что я взял, стоит копейки и далеко не дефицит. Я даже футболку взял самую драную и старую из трёх вариантов.

Вопрос номер два. Найти товарища Волчанова. У которого протез ноги, руки и глаза. А так же контузия. Сейчас ему двадцать девять, так что есть шанс, что он офицер, а не срочник. Других данных я по нему не нашёл. Только отсылки к госпиталю и адрес.

С адресом тоже все не так просто. Наш детдом не в этом городе. Судя по всему, я лежал областной больнице, а я этот город совсем не знаю. После развала Союза и сокращения бюджета наш приют закрыли и всех отправили в другой. На уплотнение.

Ну ничего. Упорство города берет. Или это про смелость?

Я сел в тенёчек и начал гонять зонд по городу в поисках нужной улицы и по-тихому офигевал. КГБ развернулось на всю катушку. Пару раз натыкался на воронки, что везли людей подозрительной наружности в места не столь отдалённые. И сделал ещё одно открытие. Зонд минует людей. Я не мог вогнать его в тело человека. Защита от дурака? Или для того, чтобы я не решил таким методом убивать своих врагов? Странно. Сам портал и зонд превращают меня в идеального киллера. Ладно, не о том думаю.

Часа через три я все же нашёл нужную улицу, а дальше дело техники. Пробежаться по номерам домов и заглянуть в квартиру. То, что надо. Бутылки из-под водки почти везде. Но в квартире чисто. В рамках фотографии ребят в форме на фоне БМП. И отдельное фото улыбающегося старлея в голубом берете. Не зверь на вид, но для начала сойдёт. Что ж подождём. Если в квартире чисто, то и человеческий облик он не утратил.

Волчанов ввалился в квартиру далеко за полдень. Да не сам, а под руку с ментами. Черт. Я второй раз за день сигаю под кровать. Неправильный я Князь. Совсем не берегу честь престола и планеты.

– Давай, Серёга, затягивай его. – послышалась возня и в комнату вошли шесть ног.

Ну как вошли. Ну как шесть. Четыре в форменных брюках шли нормально, а вот ещё полторы ноги волочились по полу.

– Тяжёлый, гад.

– Язык прикуси. – осадил второй голос. – Он за родину чуть ли не половину тела отдал. Ты бы в его состоянии уже наверное бы повесился, а не спился.

Кровать скрипнула и прогнулась.

– А я чего? Просто тяжёлый, а мы уже сутки на ногах. Вот и не сдержался.

– Пошли уже. Военник гражданина кинь на столик. И пошли. Нас домой не отпустят, пока этого Максимку не найдём. А Фёдорыч не в духе. Ему сейчас под руку лучше не попадать.

– Слушай, а что за происшествие? Никто толком ничего не знает, зато все с ног сбились. Он же сирота, а ищут, как будто сын Генсека пропал. Даже комсомольские бригады подключили.

Ответ второго милиционера я не услышал за захлопнувшейся дверью. А назвать его ментом даже язык не повернулся. Правильный мужик.

Я взял военник со столика и задумчиво осмотрел лежащее на кровати тело с сивушным перегаром, которым можно спиртовать бабочек прямо в полете.

– И что мне с вами делать, Антон Валерьевич? – поморщился я.

И так полдня на него убил, а он не воскреснет раньше полудня следующего. И сам я его не вытяну. Силенки не те. А капитан, хоть и не громила, но килограмм девяносто весит.

Сходил на кухню. Собрал несколько бутылок, наполнил водой и засунул в морозилку. Заодно освободил камеру от мяса. Все продукты, которые нашёл, сложил в авоську из капрона. Черт, даже авоська и та тяжёлая для меня, а там-то всего килограмм десять барахла, пара столовых приборов и пара кастрюль.

Пришло время поработать с порталом. Открыл рамку два на два метра с выходом поближе к нагвалю.  Журнальный столик распилило напополам и заднюю часть  откинуло в комнату, а вот та, что ближе ко мне, продавила туманную плёнку и так и осталась торчать из неё.