Когда я вернулась, чай уже был готов, а Кит сидел за столом, в ожидании.

– А что там было? Куда ты уходила? - заинтересовался мальчишка.

– Роды принимать, - улыбнулась я, вспоминая кроху. – Девочка родилась.

– Ты говорила, что будешь меня учить, а сама с собой не взяла, - вздохнул Кит. – Как же я тогда учиться буду?

– Не во всех случаях я буду тебя брать. Бывают случаи, когда твоё присутствие не желательно. Например, рождение ребёнка. Конечно, тебе бы следует знать, как помогать женщине в родах, но тебя просто не пустят, понимаешь? - подбирая слова, попыталась объяснить мальчишке. – Женщины стесняются и не пускают мужчин.

– А лекаря? Если лекарь - мужчина? Тоже не пускают?

– Лекарь это лекарь. - рассмеялась я, радуясь, что у Кита присутствует критическое мышление. – Вот вырастешь, выучишься на лекаря, и тебя будут звать во все дома. А пока ты начинающий травник, которого к роженице не пустят, даже если она помирать будет.

– Какая глупость, - нахмурился сын. – Если роженица умирает, какая разница, кто её помогает. Лишь бы помогли.

Я промолчала. Можно было рассказать о несовершенстве мира, в котором он живёт. О скуке, о хлебе и зрелищах, о восприятии критики и важности мнения окружающих. Но я вижу живой взгляд Кита, его размышления о стыде, и понимаю, что не хочу вынуждать его жить и думать шаблонно. Тем более, я с ним полностью согласна. Какая глупость – осуждать человека, который принял помощь и тем самым сохранил себе жизнь. Я бы не хотела, чтобы мой ребёнок рос в таком обществе, но другого нам не дано. Единственный выход – получить диплом лекаря и автоматом стать уважаемым человеком. Чем больше уважают, тем чаще закрывают глаза на несовершенства. Но как вырастить ребёнка в глухой деревни, и при этом не навязать ему местных стереотипов?

– Мама, а мы завтра пойдём за грибами?

Я кивнула, улыбаясь. Кит знал, что мы пойдём. Более того, ему не так уж важно идти в лес. Просто я надолго замолчала, а ему в тишине находиться некомфортно. Вопросы ради вопросов, для детей это нормально.

– И трав наберём, и ягод, - заговорила я. – Потом попросим кого-нибудь, чтобы нам вскопали несколько грядок, и посадим травы.

– Я сам могу вскопать, - самоуверенно заявил Кит.

– Можешь, но ты мне нужен будешь дома, перебирать травы и подготавливать коренья и семена к посадке, - я не стала говорить, что семилетнему мальчику не под силу вскопать целину. – Давай допивать чай и спать, договорились?

Кит кивнул, залпом выпил остатки чая и сполоснул кружку. Поцеловав меня в щеку, мальчишка отправился к себе.
Надо же, даже не просился ко мне, странно. Я всё равно заглянула в его комнату, укрыла, поцеловала и пожелала спокойной ночи. Кит хотел что-то сказать, подозреваю, хотел напроситься ко мне, но он промолчал. А я не стала предлагать, мне нужно хорошенько отдохнуть.

Правда, прежде чем лечь, я подкинула ещё дров в печь и нагрела воды. У меня не так много одежды, чтобы из-за нескольких пятен крови выкидывать платье. Снкачала простирнула в холодной воде, чтобы кровь отошла, а потом уже в горячей, с мылом. Хорошенько сполоснув и выжав, повесила над печью сушиться. Можно было бы на улицу, но одеваться и выходить не хотелось.

Но только я легла, как в дверь постучали. Я не хотела открывать, но потом вспомнила, что я вроде как травница, а помощь нашей братии может понадобиться когда угодно, даже перед рассветом. И тут же я вспомнила про роженицу и младенца. Стало так страшно, что открывала засов дрожащими руками.

– Что-то случилось? - спросила я у ночного гостя – мужа роженицы.