Спалился Дик. Утром уже, проснувшись в полпятого утра он вдруг осознал, что оставил в кабинете свой блокнот. Нет, ничего особенного, просто блокнот, но именно в него он записывал всякие текущие цифры по ходу эксперимента. Когда все началось, он просто засунул его под половичок, а потом оказалось уже не взять. Ну чего стоило в карман засунуть? Но в тот момент казалось опаснее, если начнут обыскивать.

Так что, для того чтоб взбодриться, даже умываться не пришлось.

Дик натянул форменные брюки и крадучись, обходными путями, как они все давно оуже привыкли, побрел к ректорской башне. Потом надо будет спуститься на два уровня ниже, выйти в служебный коридор, ведущий к прачечной, а там уж, в одной из декоративных ниш будет дверца на секретную лестницу, по которой можно попасть почти во все помещения башни кроме личных апартаментов ректора. Даже в каминный зал.

Но, оказывается, в берлогу утром явился страдающий бессонницей ее глава – сам Самюэль Аркада. Сам неплохой специалист в теории некромантии, он от нечего делать принялся пролистывать найденные записи.

Записи все повествовали о неудачах студентов на новом опасном поприще, но настораживало количество попыток и некоторые отсылки к книгам, к которым у студентов доступа быть не должно.

И вот прямо под его слегка замутненные от неразборчивых каракулей очи вдруг из небольшой дверки, скрытой обшарпанной декоративной панелью, вывалился Дик…

И тут же, конечно, был отловлен.

– Отлично! – обрадовался новый ректор. – А вот и наш секретный ход! Просто замечательно. А ну-ка, юноша, идите сюда. Идите-идите. Все равно я вас уже заметил и даже узнал. Ах, как печально. Ваш отец невероятно расстроится, когда узнает о том, что вы столь регулярно нарушаете дисциплину и так пренебрежительно относитесь к распоряжениям руководства Академии.

– Прошу простить…– поморщился Дик. – не думал, что здесь кто-то есть.

– Уж, наверное, не думал! – развеселился господин Семюэль, и грозно поднялся из-за стола. – Так что ты здесь хотел забрать? Или положить?

– Тетрадь. По истории. Если позволите, я заберу. Она у меня в столе. Утром лекция, а профессор Селена Осока терпеть не может, если кто-то приходит без тетради.

– Так что же сразу не забрал? Вчера?

– Да растерялся я, – Вздохнул Дик, внутренне сам удивляясь, как это у него получается так убедительно изображать полусонного недотепу. – Вчера все мысли были, сами понимаете, о другом. Меня, во всяком случае, еще никогда не обвиняли в таких вещах…

– В каких? Вас вчера ни в чем не обвиняли!

В голосе нового ректора слышалось явственное «пока». Но Дик сделал вид, что не услышал, и доверительно сообщил:

– Значит, обвинят. Кто-то пытался убить князя? Или мэра Менгиров? И причастен кто-то из Академии?

– С чего ты так решил? – опешил Самюэль.

– О боже! Это дураку ясно. Любой пришел бы к тем же выводам. Если вы здесь, значит, у Академии опять неприятности. И кого-то в чем-то обязательно обвинят – верней всего, профессора Надара за попустительство. Если расширили список запрещенных исследований так, что это выгодно князю Константину, значит, он тоже как-то причастен. Раз меры такие строгие, значит, кого-то или пытались убить или планируют убить. Где я не прав?!

– О, вы уже делаете такие серьезные политические выводы? Не рано ли? Впрочем… запомните, юноша. ЯДелать, а особенно – озвучивать столь серьезные выводы, равно как и выдвигать обвинения, можно, только все тщательно проверив, взвесив, и зная все вводные. Иначе рискуете выглядеть дураком. Берите вашу тетрадь.