- Хей, бестолочь! - окликает брата подруга. Зажав сигарету между зубов, абсолютная копия Инги лениво машет нам рукой. - Я тебе эту сигарету в жопу запихну сейчас! Мне надоело перед мамкой оправдываться, какого хера от моего шмотья пахнет дешевым куревом! - рычит Инга, но получив от брата в ответ лишь неприличный жест, разворачивается ко мне лицом. - Ты иди пока к кабинету Рика, все получится, Ли! Он должен быть там, а я займусь воспитанием братца. Совсем охамел!

- Не пришиби только, - смеюсь в ответ и направляюсь к крытой части стадиона. Вот и не надоедает же им собачиться...

Быстро добираюсь до места назначения и чувствую, что начинаю паниковать. Стою перед дверью кабинета учредителя гонок и до безумия нервничаю.

Спокойно, Лия, вдох и выдох...

Это же просто работа. Желанная работа. Ну и пусть, что рядом с парнем, который мне нравится. Просто работа.

Черт!

Вновь вспоминаю изумрудно-зеленый цвет глаз Виктора, рыжие волосы с модной стрижкой, крепкое тело, хрипловатый голос и ноги сами собой подкашиваются.

А вдруг он сейчас в кабинете вместе со своим отцом?!

Руки сами тянутся к зеркалу, лежащему на дне сумочки. Распахиваю маленькую пудреницу и проверяю не осыпалась ли тушь, хорошо ли я выгляжу. Долго смотрю на свои глаза.

Вот за что так со мной природа поступила? Что я ей плохого сделала? Такое чувство, что когда она меня создавала, решила проявить свое специфическое, не очень-то веселенькое, чувство юмора.

На, милочка, тебе светло-русые волосы с непонятной рыжинкой, и еще вот тебе один глазик карий, а другой голубой. Фигуру, так и быть, трогать не стану, носи свой сорок второй. Наслаждайся, детка. Люблю, целую, вечно твоя — матушка природа.

Гетерохромия — так называется мой «дефект». Он не приносит физического дискомфорта, но вот эстетически портит мою, и без того не легкую, жизнь. Например тем, что я не могу сделать себе красивый макияж глаз, ведь то, что подходит к карим глазам совершенно не вяжется с голубым, поэтому приходится обходиться тушью и стрелками. Плюсом ко всему этому «великолепию» стала чувствительность глаз к линзам, так что если волосы я смело крашу в блонд, то здесь ситуация более печальная.

Убираю зеркало и стараюсь выравнять дыхание, сосредоточиться на словах, которые буду говорить: «Здравствуйте! Мне сказали, что вам нужен ассистент. Можно ли попробовать себя в этой должности?».

Шумно выдыхаю, стучу в дверь и осторожно приоткрываю, заглядывая внутрь: простой письменный стол, диван, несколько стульев и масса различных тематических гоночных украшений и наград.

- Здравствуйте, - робко обращаюсь я, замечая статную мужскую фигуру у окна.

Но это не отец Виктора. Высокий темноволосый мужчина, лет тридцати с телефоном у уха, поворачивается ко мне и прикладывает в немом жесте палец к своим губам. Взгляд его бездонных черных глаз выглядит обеспокоенным и тревожным, поэтому, замешкавшись на несколько секунд, я захлопываю дверь кабинета. Отхожу к стене узкого коридора и нервно поглаживаю себя по плечам. Ладно, ничего страшного, подожду.

Итак, еще раз: «Здравствуйте! Мне нужна работа ассистентом, можно ли попробовать себя в этой должности?». 

Повторяла фразу словно мантру до тех пор, пока дверь кабинета не распахнулась и мужчина не выглянул в коридор.

- Ты что-то хотела? - обращается ко мне незнакомец.

- Да, я к Валерию Дмитриевичу, - киваю я, непроизвольно и слишком откровенно рассматривая мужчину, который кажется мне как будто бы знакомым.

Одет стильно и дорого, на угольно-черных волосах модная стрижка, а на лице легкая небритость. Черты его лица выглядят чересчур идеальными и правильными, что завораживает, заставляя рассматривать каждую черточку, чтобы найти хоть какой-то изъян. Но его попросту нет — брюнет словно сошел с обложки глянцевого журнала.