Что-то мне не понравилось в ее словах, то ли неискренность, то ли пафос. Я постаралась пошевелиться, но попытка не удалась, я лежала бревнышком, и от осознания этого факта в груди нарастал страх.

- Прискорбно, но девушка в странной прострации, вызванной наездом телеги. Мне жаль, госпожа Кастри…

- Она не выживет?! – Вопрос прозвучал волнующе и испуганно. Что-то с ней не так, с этой госпожой Кастри. С одной стороны – явная фальшь в голосе, жеманность, неискренность. А вот новость о том, что с девушкой… То есть, со мной, не все в порядке, ей действительно неприятна.

- Выживет, но долгое нахождение в беспамятстве чревато для девушки плохим диагнозом.

- Объясните, дорогой целитель, - дрогнул голос госпожи Кастри.

- Видите ли, ее ум и рассудок сейчас не здесь… Где-то. Вдалеке. А мозг устроен так, что чем дальше разум отдаляется от тела, тем труднее ему будет вернуться назад. Моя задача сейчас – привести девушку в сознание. Поэтому на несколько дней она останется у меня в лекарской.

- Но у вас посторонние! Это немыслимо для нашей семьи и чести моей падчерицы.

Я услышала насмешку в голосе лекаря. Он хмыкнул и ответил.

- У меня крепкая и надежная репутация, мадам Кастри.
Честь вашей семьи не пострадает. Ее будут окружать монахини ордера Святых Небес. Они уже в дороге и скоро прибудут в дом.

Неизвестная мне мадам Кастри с неприязнью усмехнулась. Нет, я не видела ее лица, но интуиция, или предчувствие, или что-то из этого разряда вдруг кольнуло в груди. Я буквально кожей поняла, что ей очень не понравился ответ лекаря.

- Вы уверены, что монахини в вашей лекарской позаботятся надежней, чем семья? Мы в состоянии обеспечить за Мари надлежащий уход, а вам оплатим ваши хлопоты.

- Два-три дня девушке нельзя двигаться. Нет, госпожа Кастри, оставим все так, как есть, - ответ лекаря прозвучал жестко, что меня удивило. Вдруг сложилось впечатление, что я слышу только видимую, так сказать, парадную часть беседы, и не улавливаю глубинный смысл.

- Хорошо, - ответила моя «родственница», да только слух уловил нотки недовольства. – Но через два-три дня мы ее заберем, господин Вински.

- Как скажете.

В комнату вошли.

- К вам срочно посетитель, - прозвучал голос служанки, и лекарь вышел из комнаты, пообещав вернуться через две минуты, только узнает в чем дело.

Стоило ему выйти, как надо мной склонились. Я явственно расслышала, как надо мной засопел недовольный нос.

- Гадина! – прошипели мне в ухо. – Гадина! Сбежать решила?!...

В груди, от неожиданности, ухнуло. Закопошились страхи, смешанные с неизвестностью. Честно говоря, такого я не ожидала и впервые порадовалась, что лежу в доме незнакомого лекаря, который явно что-то про меня знает и держит под своей защитой.

- Госпожа Кастри, целитель просит вас в кабинет, - в дверях прозвучал голос помощника. И неизвестная меня родственница ушла. А я осталась наедине со своими мыслями. Сейчас у меня были только они. Ни тела, которого я не чувствовала, ни привычной реальности, ни понимания – где я и кто я. Проще говоря, ситуация для маленькой психиатрической клиники.

2. Глава вторая

Три дня надо мной заботливо ухаживали неизвестные мне женщины. Поили отварами, шептали молитвы, лечили жужжащим аппаратом и ласково приговаривали что-то успокаивающе. На четвертый день я открыла глаза.

Это был апогей моих мучений и страхов перед неизвестным.

- Очнулась, милая, - до моего лба дотронулась женская рука. Я повернула голову и увидела монахинь. По облачению – представительницы ордена босых кармелиток. Но понятное дело, это подобие, и не более того. Язык, на котором они читали надо мной молитвы, имел мало сходств с латынью, и на французский не походил. И одеяния другое… Только подобие.