Озадаченная Аннет поднесла книгу к лицу, принюхалась, чихнула и пробежала глазами первую строку:

«Отдавая должное головокружительным высотам, коих достигла современная цивилизация, и тому факту, что современная наука семимильными шагами покоряет все новые и новые, доселе неизведанные пространства, поражающие воображение и открывающие невиданные перспективы; тому, что ни один уголок природы и вселенной вскоре не останется обойден вниманием исследовательского духа; принимая все это во внимание, каждый пытливый ум не может не быть поражен тем обстоятельством, что доселе ничтожно мало изысканий было посвящено природе сна человеческого...»

В голове у Аннет помутилось, веки налились свинцовой тяжестью, но она продолжила продираться сквозь словесные дебри. Потерла глаза, зевнула, а еще через две строки решительно отодвинула диковинную книгу и помотала головой, чтобы прийти в себя.

Автор постарался на славу! Тут даже талант морфеоманта ни к чему: от такого заумного текста в голове сама по себе поднимается сонная одурь.

— Закрой, закрой скорее! — испугалась Ванесса и хихикнула, деликатно прикрыв рот ладошкой. — А то уснешь прямо здесь.

Аннет вежливо поблагодарила и положила книгу на соседний стол. Какой дорогой, скучный и абсолютно бесполезный подарок! Бессонницей она никогда не страдала, а будильник ставила на ночь в железную кастрюлю, чтобы звон вышел погромче и наверняка заставил ее оторвать голову от подушки.

За столом принялись обсуждать морфеомантов. Сам собой разговор перешел на сенситивные таланты господина Молинаро. Никто не знал, в какой области он был одарен. Одаренность его сомнения не вызывала — в династии Молинаро все рождались сенситивами.

Версии об обыденных талантах отметались: Максимилиан Молинаро определенно не был хронологом. Он не был метеомантом и не был лозоходцем. Общее мнение склонялось в пользу талантов опасных, владельцев которых ставили на особый учет. Может, он владеет странгуляцией и умеет одним взглядом заставить человека забыть, как дышать? Нет, он пиромансер! Когда у него дурное настроение, он превращает невинный сквозняк в огненный вихрь.

Девушки загалдели, но внезапно притихли. Жиль торопливо спрятал бутылку под стол, а Ванесса подскочила, как на пружинах.

Аннет подняла голову и насупилась. В дверях собственной персоной стоял господин Молинаро, сцепив руки за спиной, и исподлобья наблюдал за весельем, как тигр перед атакой на беззаботных туристов, которые устроили в джунглях пикник.

— По какому поводу праздник? — вежливо осведомился он.

— Аннет покидает нас, мы собрались пожелать ей доброго пути и удачи, — с достоинством разъяснила Ванесса. — Сегодня ее последний рабочий день.

Господин Молинаро кивнул и вкрадчиво улыбнулся.

— Как раз об этом я и хотел с вами побеседовать, госпожа Вик. Прошу, пройдите в мой кабинет на пару слов.

— Может, позже… — заикнулась Ванесса и торопливо закрыла рот. Аннет покорно встала и на негнущихся ногах двинулась в кабинет. Господин Молинаро учтиво придержал дверь и зашел следом. Дверь сухо стукнула, как топор гильотины.

Господин Молинаро не спеша прошел к столу и вежливо указал на стул напротив.

— Прошу, присаживайтесь, — произнес он, и фантазия Аннет нарисовала картину говорящего тигра, который учтиво приглашает антилопу в свое логово на обед.

Стараясь держать спину прямой как палка, Аннет села, чинно сложила руки на коленях, вспомнила свою учительницу младшей ступени и попыталась скопировать ее строгую, презрительную гримасу, от которой, бывало, даже у директора школы тряслись поджилки.