– А я и сейчас это знаю!

Корнев дернулся, вдавился в кресло спиной и спросил:

– Так кто же?

Зверев многозначительно подмигнул начальнику, поднялся, двинулся к выходу из кабинета и обронил:

– Ласка.

– Погоди! Какая еще ласка? – рявкнул полковник, но дверь за оперативником уже захлопнулась. – Ну и сволочь же ты, Зверев!

Продолжая возмущаться, Корнев набрал номер оперативного отдела и приказал срочно отыскать Костина в надежде получить у него хоть какие-то объяснения.

Несмотря на обещание, данное Корневу, Зверев не собирался тут же ехать на квартиру к убитому главврачу. Немедленное начало расследования вовсе не входило в его планы.

Выйдя из кабинета начальника милиции, Павел Васильевич тут же принялся кокетничать с хорошенькой секретаршей полковника Леночкой Спицыной. Он томно поинтересовался, не наскучил ли ей муж и бесконечные семейные хлопоты. Когда молодая женщина изобразила удивление, Зверев тут же с наглостью, свойственной лишь ему, спросил, не желает ли она провести этот дивный вечерок, а то и ночку в приятном обществе убежденного холостяка.

Ловко увернувшись от брошенного в него карандаша, Зверев с умилением рассмеялся и, весьма довольный собой, бросился по коридору к лестничному проему. Леночка же, давно привыкшая к подобным выходкам Зверя, внутри себя посмеивалась, изображала праведный гнев, делано дула губы и громко возмущалась.

После обмена любезностями с Леночкой Павел Васильевич вышел из здания и направился к столовой авторемонтного завода, где обедали большинство сотрудников управления милиции. Плотно перекусив, Зверев вернулся обратно и направился в свой кабинет. По дороге он зашел в оперативный отдел, взял у своего заместителя капитана Дружинина материалы по делу Сычева, примерно с полчаса изучал их и только после этого поехал на улицу Южную.

До дома Завадских Зверев добрался на трамвае. Пока он ехал, дождичек, начавшийся еще утром, превратился в самый настоящий ливень. Лужи под ногами росли, и капитан ругал себя за то, что в очередной раз не прихватил с собой зонт.

Павел Васильевич наконец-то вбежал в подъезд дома номер три по улице Южной, поднялся на третий этаж и дважды нажал кнопку звонка.

На пороге оперативника встретила темноволосая статная дама с узким лицом и зелеными миндалевидными глазами.

«А этот Завадский знал толк в женщинах», – отметил про себя Зверев.

Стрижка каре, брови, подкрашенные карандашом, перманент. Несмотря на испуганный вид и морщинки, от напряжения собравшиеся на лбу, выглядела новоиспеченная вдова очень даже интригующе. Женщина куталась в черный бархатный халат с раскидистыми белыми лилиями. На ногах у нее были чулки телесного цвета и темно-синие мохнатые тапочки на танкетке.

– Завадская Валентина Михайловна, если не ошибаюсь? – уточнил Зверев.

– Не ошибаетесь! А вы?..

Павел Васильевич показал удостоверение и спросил:

– Могу я войти?

– Сегодня здесь уже побывала милиция. Признаться, я очень сильно устала, собиралась принять ванну и лечь пораньше.

– Я понимаю вас и очень вам сочувствую, но мне просто необходимо еще раз осмотреть место происшествия и уточнить некоторые детали.

– Заходите, раз уж пришли.

Зверев вошел в прихожую, снял свой изрядно промокший пиджак и бесцеремонно повесил его в шкаф.

– Боже, вы ведь промокли! – воскликнула хозяйка. – Придется угостить вас горячим чаем. Располагайтесь, я сейчас.

– Я бы с удовольствием выпил чего-нибудь покрепче. Коньяк вполне подошел бы.

Брови женщины взлетели, она улыбнулась и заявила:

– Вы не похожи на прочих представителей правоохранительных органов, с которыми мне приходилось иметь дело.