Кабинет Джованни Аудиторе помещался на втором этаже. Две пары двойных окон смотрели в сад, разбитый позади палаццо. Каждая пара имела выход на общий широкий балкон. Кабинет был обшит панелями из темного рельефного дуба. Красивая потолочная лепнина отчасти смягчала суровый облик стен. В кабинете стояли два письменных стола, один напротив другого. Тем, что побольше, пользовался сам Джованни. За его спиной тянулись полки, забитые расходными книгами и пергаментными свитками с тяжелыми красными печатями. Кабинет был устроен так, чтобы внушить любому посетителю: здесь царят богатство, респектабельность и доверие. Финансовый дом Аудиторе вел дела с разными странами, специализируясь на предоставлении займов германским государствам в пределах тех земель, что именовались (пусть и номинально) Священной Римской империей. Будучи главой финансового дома, Джованни Аудиторе прекрасно сознавал всю весомость и ответственность занимаемого положения. Он надеялся, что его старший и средний сыновья наконец пресытятся юношескими забавами, возьмутся за ум и разделят с ним ношу, унаследованную Джованни от своего отца. Однако время шло, а сдвигов в поведении сыновей не наблюдалось. И тем не менее…

Сейчас Джованни восседал за столом и сердито поглядывал на среднего сына. Эцио стоял возле другого стола. Там обычно сидел отцовский секретарь, который сейчас благоразумно удалился, дабы не мешать разговору с глазу на глаз. Эцио побаивался, что разговор этот может оказаться весьма болезненным (в прямом и переносном смысле). Время едва перевалило за полдень. Все утро Эцио с ужасом думал о том, как предстанет перед отцом. Впрочем, это не помешало ему уснуть на пару часов, помыться и привести себя в порядок.

– Сын мой, уж не думаешь ли ты, что я слеп и глух? – негодовал Джованни. – Или ты считаешь, будто я настолько погружен в дела, что вообще ничего не слышал о твоей ночной стычке с шайкой Вьери Пацци? Порой, Эцио, мне кажется, что ты лишь немногим лучше его. Кстати, Пацци – опасные враги.

Эцио раскрыл было рот, но отец предостерегающе поднял руку:

– Будь добр, позволь мне закончить! – Джованни вздохнул. – Мало того что ты восстановил против себя все их семейство, так ты еще начал волочиться за Кристиной Кальфуччи. Ее отец – один из самых преуспевающих тосканских купцов, человек, уважаемый в нашем городе. И добро бы ваши отношения ограничились прогулками и поцелуями. Нет, ты забрался к ней в постель! Это недопустимо! Ты вообще думал о репутации нашей семьи? – Отец умолк и, как показалось Эцио, подмигнул ему. – Ты хоть понимаешь, что́ все это значит? – в прежнем тоне продолжал Джованни. – Известно ли тебе, кого ты мне напоминаешь?

Эцио опустил голову. К его удивлению, отец встал из-за стола, подошел к нему, обнял за плечо и вдруг… широко улыбнулся:

– Чертенок! Ты напоминаешь мне меня, когда я был в твоем возрасте! – Улыбка тут же исчезла с его лица, и Джованни вновь стал суровым. – Думаешь, если бы не крайняя нужда в твоей помощи, я бы оставил твои выходки безнаказанными? Нет. Я бы наказал тебя по всей строгости. Попомни мои слова: если бы не стечение обстоятельств, я бы отправил тебя к твоему дяде Марио, в его отряд кондотьеров. Военная муштра повышибла бы из тебя дурь! Однако повторяю: мне понадобится твоя помощь. Возможно, тебе еще не хватает мозгов для понимания некоторых событий. Тогда поверь мне на слово: наш город переживает тяжелые времена… Кстати, как твоя голова? Не болит? Смотрю, ты уже и повязку снял.

– Отец, мне намного лучше.