Трезубец Эдема.

Исайя поднес его к Шону и направил на него.

– Сейчас, – сказал он, – я заставлю тебя понять.

Оуэн пошел за Монро и Наталией обратно по коридору в лабораторию, где Монро провел их в отдельную комнату с тремя «Анимусами», похожими на те, что он видел везде в Эйри, только не такими блестящими. Они казались более техногенными, похожими на скелеты, так что можно было видеть их внутренности и провода.

– Они сработают как надо? – спросил Оуэн.

– Конечно, – ответил Монро, подойдя к одному из приборов и с силой хлопнув по нему. – Эти использовались в основном для исследований. Их создали рабочими лошадками. Они не такие симпатичные, как другие, но покажут себя в лучшем виде.

Оуэн поежился и взглянул на Наталию.

– Как скажете.

Монро посмотрел на обоих и вздохнул.

– Давайте располагаться.

– Вы, похоже, нервничаете, – отметила Наталия.

– Я долго исследовал коллективное бессознательное, – сказал Монро. – Надеялся однажды посмотреть на него своими глазами. А теперь, когда оно так близко… Просто постарайтесь беречь себя, ладно?

Оуэну хотелось бы услышать что-то более жизнеутверждающее.

– Хорошо.

Монро подвел их с Наталией к двум кольцам «Анимуса», соединенным друг с другом. Это позволяло загрузить общую симуляцию. Оуэн ступил внутрь и облачился в экзоскелет, который оказался более крепким и жестким, чем казалось на первый взгляд. Монро помог сначала Наталии, а потом Оуэну пристегнуться.

– Еще пара замечаний, – сказал он. – Я изучил код «Анимуса» для этой симуляции, и он весьма атипичный. Это не воспоминание о прожитом опыте, к каким вы привыкли. Это не последовательность событий с причинами и следствиями. Это нечто более цельное, более организованное.

– Синхронизироваться будет легче, так? – спросил Оуэн. – Мы не будем привязаны к определенному воспоминанию. Нам не придется беспокоиться о том, чтобы сделать правильный выбор.

– Возможно, – сказал Монро. – Но есть и другое. Симуляция старинная. Точной даты нет, но мы говорим о самой заре человечества. Вообще, это невероятный момент. В смысле, я понимаю, что мы делаем это, чтобы помешать Исайе, но есть нечто гораздо большее. Вы двое вступаете в ту область, которая, собственно, и делает нас теми, кто мы есть, то есть людьми.

– Мы запомним это.

– Да, лучше запомните.

Монро надел шлем на голову Оуэна и спустя несколько мгновений полной тишины Оуэн услышал его голос:

– Вы слышите меня?

– Да, – отозвалась Наталия.

– Да, – ответил Оуэн.

– Отлично. Готовы начать?

Оба ответили утвердительно.

– Держитесь крепче. Запускаю париетальный ограничитель через три, два, один…

Оуэн скорчился от сильного давления – чувства, будто кости его черепа трутся друг о друга, пока, наконец, ощущение тяжести не исчезло и Оуэн не оказался в безграничной серости. Наталия стояла рядом и терла виски, проявляясь в своем обычном виде. Оуэн огляделся, ожидая, когда из ничего начнут материализовываться объекты.

– Как у вас дела?

– Хорошо, – ответил Оуэн.

На нем были его любимые рваные джинсы, самые удобные, которые Оуэн обычно надевал по выходным, и футболка. Должно быть, каким-то образом «Анимус» вытащил эти детали из его воспоминаний. Наталия была одета также в джинсы и просторную темно-синюю блузу.

– Я в порядке, – сказала она, зажмурившись.

– Готовы к следующему шагу? Он большой. Прямо как шаг Нила Армстронга.

Оуэн посмотрел на Наталию и дождался, когда она открыла глаза, несколько раз моргнула и кивнула ему.

– Думаю, мы готовы, – сказал Оуэн.

– Окей. Один большой прыжок ради человечества через три, два, один…