У кого-то из жильцов в кладовой отыскалась ножовка, у других нашлись топоры. Даже одна бензопила была, но её с собой не взяли, боясь привлечь шумом какого-нибудь хищника. Топорами начали аккуратно снимать тонкие сухие ветки, пока Алексей вгрызался в ствол ножовкой. У него получалось легко и просто – Ассана наградила парня жутчайшей силищей!

– Дианочка, смотри под ноги, – предупредила мама.

Я опустила глаза как раз вовремя: из-под опавших листьев выбралась агрессивная лиана с крошечными иголками, ярко блестевшие под солнцем. Мама тут же щёлкнула полароидом.

– Кровавый плющ. Эти шипы впрыскивают яд, – спокойно пояснила она, как будто мы говорили о банальной крапиве. – И вот от тех, – тонкий палец ткнул в странное растение с семенными коробочками, – тоже держитесь подальше. Эти могут выстреливать ядовитыми семенами.

Вскоре матушка наткнулась на куст с ягодами, напоминавшие мелкую землянику, только более тусклого цвета. Снова щёлкнул фотоаппарат. Мама сорвала одну ягодку и потёрла её о запястье. Через минуту посмотрела на кожу.

– Реакции нет. Это хорошо. Ягоды нужно варить, но я думаю, это один из наших будущих источников витаминов.

Пока мужчины работали, мама нашла ещё какой-то интересный объект: дерево, сочащееся янтарным соком. Осторожно сделав надрез ножом, она собрала несколько капель пальцами. Поднесла к носу, понюхала, задумчиво протянула:

– Сладковатый аромат. Есть все шансы, что субстанция годится в пищу, – и собрала вязкую жидкость в одну из своих пробирок.

Мы уже собирались возвращаться, когда услышали сдавленный крик. Обернувшись, я увидела, как дядя Слава отшатнулся от дерева, хватаясь за предплечье. Сосед зачем-то снял куртку, и мигом за то поплатился! Из-под коры, которая вдруг зашевелилась, высунулось что-то похожее на щупальце с мелкими присосками и вцепилась в его плоть.

– Твою ж! – прохрипел он, бледнея на глазах. – Оно впрыснуло в меня что-то!

Мама мгновенно оказалась рядом:

– Стёпа, ремень быстро! Диана, аптечку!

Она действовала уверенно: наложила жгут выше места укуса, затем сделала крестообразный надрез. И, наклонившись, начала отсасывать яд, периодически сплёвывая.

– Холод! В пакете должен быть хладоэлемент.

Я, стараясь унять дрожь, нашла в аптечке синий брикет.

– Активированный уголь, быстро! Вода есть? – командовала мама, прижимая пакет к ране. – Слава, держись. Сейчас выпьешь сорбент, это замедлит всасывание токсина.

Дядя Слава, уже заметно побледневший, послушно проглотил десяток чёрных таблеток, запивая водой из пластиковой бутылки.

Мы поспешили обратно, Алексей легко взвалил крупного мужика себе на спину и потрусил к дому. Нас увидели дозорные с крыши, поднялся шум. Когда подошли к ближайшему подъезду, там уже собрались встревоженные соседи.

– Славик! – вскричала тётя Лара, бросаясь к мужу и чуть не снеся маму с ног.

– Тише, Лариса, – окликнула её матушка. – Гена! – позвала она, ища глазами нужного человека.

Геннадий Петрович, мужчина средних лет, как раз выходил из подъезда и, услышав своё имя, мигом откликнулся.

– Что случилось? – уточнил педиатр, подойдя к нам.

Мама вкратце объяснила ему ситуацию. Врач внимательно всё выслушал, поправил очки на широкой переносице и распорядился:

– Алексей, отнеси Славу ко мне в квартиру. Поставлю капельницу с физраствором… Лариса, не висни на муже! – чуть поднял голос он. – Ему и без того худо, твои стенания делу не помогут. – Да, Геннадий Петрович славился резкостью, но этот недостаток ему прощали все пациенты – ведь специалистом он являлся первоклассным.