— Ты готова, — выдохнула Нарика. — Пора выходить в свет.

Я не успела наложить в тарелку салат, как ложка шмякнулась об стол.

— Но…

— Я ни в коем случае, не прогоняю тебя, Эш. Но жить тут ты не можешь. Прозвучало грубо, знаю. Но ты молодая, талантливая волшебница. И бытовая магия — это только минимум, на что ты способна. Я дала тебе все, что знала сама. — Нарика повернула голову и посмотрела тоскливо в окно. — Поверь, за этот отрезок я к тебе привязалась. Ты всегда можешь приехать в гости, послать письмо.

Сглотнула. Мне страшно покидать Шан и Нарику. Здесь тихо, спокойно, безопасно. Никто не пытался меня съесть, не интересовался моей персоной. К хорошему быстро привыкаешь.

— Ашлинг, — Нари облизала губы. — Я не гоню тебя сейчас, но нужно наметить и проработать маршрут, понять цели и следовать им. Там, где отрезок, там и два, и три, и пять… Время быстротечно.

— Да, я понимаю все. Знала, что на пмж приехала, — подняла ложку и зачерпнула ей овощи. — Просто как-то неожиданно.

—Новое всегда вызывает страх. Главное, знать, куда идти и ради чего ты преодолеваешь этот путь. Без цели все лишается смысла.

Мы доели молча. Я витала в собственных мыслях. Этот мир был для меня нов, даже спустя год.

Наставница даже повесила старую потрепанную карту мира в моей спальне, чтобы я ее изучала и запоминала. На прикроватной тумбе красовалась стопка учебников. История, география, всеобщий язык, магическая начертательная геометрия… За столь короткое время все в себя не впихнуть и мы выбрали наиболее важные аспекты, чтобы я могла в этом мире сойти за “свою”.

Террайн разделен на шесть материков и пятнадцать островов. Всего в мире семь государств, которыми управляли самые сильные и родовитые представители волшебных народов. Я жила на материке Мирари, который разделен между эльфами и оборотнями, а приграничные земли простирались между ними и сохраняли, дарованный Верховным правителем, нейтралитет.

Эльфийское государство Хегоалдея находилось на юго-западе Мирари и занимала две трети от территории материка. Последние сто лет, после смерти короля, властвовала его супруга Сианот. Нарика сказала, что эльфийка убила мужа и завладела короной. Женщина может плести какую-то песнь жизни, насыщать чашу забвения магией и именно поэтому ее никто не решается свергнуть. С Сианот встречаться опасно. Дрянь редкостная. В последние пятьдесят лет в Хегоалдее ценится мнение женщин, нежели мужчин. И поэтому, зачастую на эльфийских землях, в большом скоплении народа можно заметить, как мужики превращаются в желе перед своими женами, сестрами, матерями. Потому что, если шпионы Сианот увидят иное, ждет расправа. В виде штрафа, плетей или темницы. Многие, по словам Нари, раньше предавались забвению и перевоспитывались. Тирания, как, оказалось, процветает вовсю.

Земли оборотней с глухим названием находились на приграничными землями. Здесь не было королей и сложная иерархия, завязанная на праве сильнейшего. Тут я не все поняла, но Нари сообщила, что оборотни бывают разных видов. Соответственно, их земли разделены по секторам. Вожаки крупных стай входили в Совет и отчитывались перед главным альфой.

Приграничные земли находились между Хегоалдеей и Улхом. В основном, у нас тут процветала торговля между оборотнями и эльфами. В Шане остроухих свет с огнем не сыщешь, но в других городах и поселках, они периодически мелькали, судя по разговорам народа.

Гномьи горы или государство Марбух, с одноименным названием материка — это горные массивы, которые растянулись на севере мира. Гномий царь по описанию напоминал арабского шейха. Имел гарем, пять жен и неплохо поднял свою страну в экономике мира. Народец слыл отъявленными торгашами, ювелирами и мастерами. А так же рыбаками, потому что в Ледяном Океане водился определенный сорт рыбы, который очень ценился в других странах. С гномами старался никто не конфликтовать, потому что все крупные поставки шли из городов Марбуха. Ну, и характер у народца злопамятный. Если обидят, то долго будут помнить, припоминать и мстить.А так как продолжительность жизни на Террайне высока, то не стоит влезать в конфликты, последствия которых могут вылезти через пару сотен лет.