Строй ратников Хедина меж тем совсем рассыпался, гномы и эльфы растянулись тонкой цепью, стараясь взять великого волка в кольцо. Получалось плохо, но и достойной цели для огромных челюстей не находилось. Фенрир закрутился на месте, но больше, похоже, просто пугал, чем нападал.

Собравшиеся в воздухе летучие создания, морматы и радужные змеи, наконец сотворили что‑то: сияющий ореол вокруг них исчез, а серая твердь под лапами волка, напротив, закипела, словно вода в котелке, Фенрир начал вязнуть, точно в болоте.

Кто‑то из эльфов пустил меткую стрелу в приближающегося Яргохора. Водитель Мёртвых вскинул клинок – зачарованный наконечник разбился о сталь меча, древко сломалось, окутавшись быстро растаявшим облачком пламени.

О́дин обернулся – Райна по‑прежнему стояла там же, недвижная. Исполинская пирамида зелёных кристаллов извергала поток зелёного сияния, и прямо перед нею в серых волнах последней преграды заповедного домена всё расширялась и расширялась брешь, края которой глодал изумрудный огонь.

– Мы помогаем, – сказали Дальние.

– Я тоже сражаюсь, – сквозь зубы процедил Отец Дружин.

– Мы видим, – одобрил его незримый хор. – Но где кровь? Мы хотим крови! Слуги Хедина должны пасть!

Старый Хрофт не ответил – альвийский меч начертал очередную руну; она лёгкой птицей расправила паутинку крыльев, льдистые линии вспыхнули, поплыли над серой равниной, туда, на помощь волку и Водителю Мёртвых, что вовсю крутил клинком перед собой, словно заправский мечник, отражая сыплющиеся на него стрелы. Ему ещё предстояло немало пройти.

Вот вырвался очередной пламенный заряд из гномьего огнеброса, описал высокую дугу, опускаясь прямо на лишившийся уже острия шлем Яргохора; полоса серого металла взметнулась наперерез, и Водитель Мёртвых исчез в поглотившей его вспышке. Яростно‑белое пламя вгрызлось в серую твердь здешней «земли», углубляясь, выжигая всё на своём пути.

О́дин зарычал сквозь стиснутые зубы.

– Нашему верному нет нужды тревожиться, – безмятежно объявили Дальние. – Сила наша огромна, а помогая тебе, мы помогаем Упорядоченному исполнить его предназначение.

– Его… предназначение… – лоб Старого Хрофта покрывал пот, – вернуть… моих… сородичей! Возродить Асгард!

– Бесспорно, бесспорно, – благодушно согласились Дальние. – Когда‑то мы выступали против Познавшего Тьму напрямую. Это была ошибка. Мы в Упорядоченном не для того, чтобы воевать в открытую. Да, великий О́дин, – ты волновался? Вот он, твой союзник, идёт как ни в чём не бывало.

Водитель Мёртвых прежним размеренным шагом выступил из огненного шара, слепяще‑белые струйки пламени стекали, словно дождь, по закопчённой броне, покрытой многочисленными вмятинами и царапинами.

Его не брал даже магический огонь, даже знаменитые на пол‑Упорядоченного зажигательные заряды гномов‑воинов Хедина. Водителя Мёртвых не просто «лишили памяти» в тот давний День Гнева, не просто поставили вести в Хель караваны новопреставившихся душ; с ним сделали и что‑то ещё, страшное и поистине непонятное, сохранив подобие жизни, но что‑то и отняв.

Фенриру меж тем приходилось нелегко. Хоть и громадный, хоть и неимоверно могучий, волк, которому не давала умереть от голода сама изначальная магия, уже почти по брюхо провалился в разверзшееся прямо у него под лапами болото. Серая трясина затягивала его медленно, но неумолимо, и, если б не руны Старого Хрофта, кто знает, что сделала бы с сыном Локи огненная магия подмастерьев Хедина?

Сам Яргохор упрямо шагал и шагал – прямо сквозь настоящий ураган несущихся ему навстречу эльфийских стрел, прикрывая ладонью в латной перчатке смотровую щель собственного шлема – о закопчённый металл уже разбилась добрая дюжина оголовков.