– Оторвем им головы! – заорал один бесенок, и скоро его крик подхватили остальные ученики.

– Да, оторвем им головы!.. – закричал Номер Первый без всякого воодушевления.

«А с чего бы мне желать людям зла? – недоумевал он. – Я ни разу в жизни не видел человека».

Бесенята вскочили на парты и стали подпрыгивать, скандируя:

– Оторвем им головы! Оторвем им головы!

Аббот и Роули поощряли это безумие, завывая и размахивая когтистыми лапами. Воздух стал тяжелым от тошнотворно-сладковатого запаха. Это был запах слизи – некоторые из бесенят входили в фазу спазмов. Возбуждение спровоцировало изменения в организме.

Номер Первый ничего не чувствовал. Даже боли. Он старался изо всех сил: плотно зажмурился, чтобы в голове повысилось давление, пытался думать о крови… Но его истинные чувства разрушали вымученные фантазии о кровавой резне.

«Бесполезно, – подумал он. – Я не такой демон».

Номер Первый перестал завывать, сел на скамью и опустил голову на руки. Притворяться не было смысла – еще один цикл изменений миновал его.

Но не других бесенят. Представление, устроенное Абботом, вызвало в их организмах прилив тестостерона и других телесных жидкостей, которые в свою очередь вызывали жажду крови. Один за другим бесенята начинали корчиться в спазмах трансформации. Из пор их кожи стала сочиться зеленоватая мерзость, сначала медленно, потом – пузырящимися потоками. Скоро все бесенята, кроме одного, уже перешли в фазу спазмов. Вероятно, одновременная трансформация такого числа бесенят была своего рода рекордом. И Аббот, вне всякого сомнения, поставит его себе в заслугу.

Увидев хлеставшую из их тел жидкость, бесенята завыли еще отчаяннее, и чем громче становился их вой, тем быстрее текла жидкость. Номер Первый где-то слышал, что у людей превращение ребенка во взрослого длится несколько лет. Бесенятам хватало нескольких часов. И такая почти мгновенная метаморфоза не могла быть безболезненной.

Торжествующие крики сменились стонами боли, когда кости начали растягиваться, а рога – завиваться. Заляпанные зеленоватой мерзостью конечности удлинялись прямо на глазах. От сладковатой вони Номера Первого едва не стошнило.

Бесенята вокруг него попадали на пол. Несколько секунд они бились в конвульсиях, пока источаемая телами жидкость не застыла. Бесенята стали похожи на гигантских гусениц, плотно закутанных в коконы из быстро твердеющей слизи. В классе внезапно повисла тишина, которую нарушало только потрескивание высыхающей питательной жидкости и шипение пламени в каменном очаге.

Аббот просиял, его зубастая улыбка, казалось, разделила лицо надвое.

– Неплохой результат для одного утра, верно, Роули? – сказал он. – Это я заставил их всех трансформироваться!

Роули хрюкнул, соглашаясь с вождем, потом посмотрел на Номера Первого.

– За исключением Коротышки.

– Не может быть! – воскликнул Аббот, но тут же опомнился. – Да, конечно, за исключением Коротышки.

Роул и Аббот недобро уставились на Номера Первого.

– Я хочу трансформироваться, – сказал бесенок, рассматривая свои пальцы. Лоб у него горел. – Правда хочу. Но это ведь так гадко… Я просто не могу себя заставить. А еще эта слизь и прочая мерзость. При одной только мысли о том, что я буду весь покрыт этой дрянью, мне становится слегка дурно.

– Что становится? – с подозрением переспросил Роули.

Номер Один понял, что с учителем говорить нужно проще.

– Блевать мне хочется. Блевать.

– Ясно. – Роули с отвращением покачал головой. – Тебе от слизи блевать хочется? Что же ты за бесенок? Другие только и ждут этого момента.