Ангелина пришла в ужас:

– Ты говоришь совсем как…

– Отец? Отлично. Кто-то должен вести себя благоразумно.

Лицо Артемиса оставалось суровым, но внутри он дрожал от ужаса. Как он мог разговаривать подобным тоном с матерью, когда она сходит с ума от горя?

«Почему я не утратил присутствия духа? – спросил он себя и мгновенно ответил: – Потому что я – Фаул, а Фаулы всегда с честью преодолевали невзгоды».

– Но, мама, пятьдесят тысяч! За лемура?

– Возможно, удастся найти самку, – возразила Ангелина. – И мы сумеем спасти вид.

«Спорить бесполезно, – подумал Артемис. – Логика тут не поможет».

– И где сейчас этот счастливчик? – спросил он с невинным видом, улыбаясь так, как положено улыбаться десятилетнему мальчику при разговоре о крохотном пушистом существе.

– В полной безопасности в Ратдаун-парке. Живет как король. Завтра его отправят самолетом в специальную искусственную среду обитания во Флориде.

Артемис кивнул. Ратдаун-парк, частный заповедник в Уиклоу, создавался специально для защиты вымирающих видов. Он охранялся надежней среднего швейцарского банка.

– Превосходно. Может быть, я навещу эту обезьянку, которая обошлась нам в пятьдесят тысяч евро.

– Не ожидала от тебя, Артемис, – пожурила его мама. – Как известно, сифака – лемур, а лемуры возникли значительно раньше обезьян.

«Знаю, но мне наплевать! – Артемис едва не прокричал это вслух. – Отец пропал, а ты истратила предназначенные на экспедицию деньги на какого-то лемура!»

Но он придержал язык. Состояние матери и без того вызывало тревогу, и сын не хотел, чтобы из-за него оно ухудшилось.

– Посетителей в Ратдаун обычно не пускают, – продолжила Ангелина. – Но я уверена, для тебя сделают исключение, если я позвоню. В конце концов, Фаулы оплатили питомник для приматов.

Артемис притворился очень обрадованным.

– Спасибо, мама. Уверен, я получу незабываемое удовольствие, и Дворецки тоже. Ты же знаешь, как он любит маленьких пушистых зверюшек. Мне не терпится посмотреть на спасенное нами существо.

Ангелина улыбнулась, и безумие этой улыбки испугало сына до дрожи.

– Молодец, Артемис. Это слова настоящего крупного бизнесмена. Мать и сын, объединившись, спасут мир. Я посмеюсь над твоим отцом, когда он вернется.

У Артемиса душа ушла в пятки, и он попятился к двери.

– Да, мама. Объединившись, мы спасем мир.

Плотно прикрыв за собой дверь, Артемис бегом спустился по лестнице, на ходу разрабатывая план действий и дирижируя рукой под воображаемую мелодию. Он удалился в спальню, переоделся в дорожный костюм и направился на кухню, где обнаружил Дворецки, шинковавшего овощи коротким японским мечом кодачи. В дни испытаний гигант помимо охраны семьи взвалил на себя обязанности повара и садовника.

Огромный телохранитель ловко расправлялся с огурцом.

– Летний салат, – пояснил он. – Только зелень, яйца вкрутую и немного курятины. Хотел приготовить на десерт крем-брюле. Заодно проверил бы в деле огнемет.

Бросив взгляд на Артемиса, он вопросительно поднял бровь.

Юный мистер Фаул облачился в один из двух любимых деловых костюмов – темно-синий, в котором недавно посещал оперу в Ковент-Гарден. Мальчик всегда одевался аккуратно, но видеть его в костюме при галстуке Дворецки не привык.

– Мы идем на официальный прием?

– Нет, никакого приема не будет, – ответил Артемис нарочито холодным тоном, к которому телохранителю еще предстояло привыкнуть. – Только бизнес. Я вынужден заниматься семейными делами и должен одеваться соответственно.

– Ага… в этом вы явно стремитесь подражать отцу. – Дворецки тщательно вытер меч и снял передник. – Нам предстоит заняться привычными для семьи Фаул делами, не так ли?