Правда, сбыться нашим планам было не суждено. Не знаю куда, но приехали мы раньше, чем Ни’иде удалось избавить мои руки от скотча.

Особо не церемонясь, нас вынули из багажника и понесли куда-то. Сказать по правде, не очень-то разберёшься, куда, вися у кого-то на плече. Одно порадовало: то, что нас внесли в частный дом, вселило хилую, но все же надежду. Хуже было бы, если бы нас поволокли в лесную чащу или на берег озера…

Миновав несколько комнат, бросили на низкую твёрдую кровать, укрытую черным покрывалом. Я не успела привыкнуть к полумраку комнаты, освещённой неверным красным светом светильников на стенах и пламенем чёрного цвета свечей, когда в комнату зашел человек, как мне показалось. Хотя кто их тут разберет. Судя по копне светло-русых кудрей, стильной летней куртке, вроде бы не вампир. Парень склонился ко мне, заглядывая прямо в расширившиеся до невозможности от удивления глаза, потянул цепкими пальцами за подбородок.

– Она, – удовлетворённо кивнул он вампирам. Затем резким движением сорвал с лица скотч.

– Арсентьев! – возмущенно выдохнула я, изо всех сил стараясь сдержать стон. Мало приятного, знаете ли, когда с твоего лица сдирают противную липкую ленту!

– Тварь! Что всё это значит?

– Тёма, не бузи, – вполне миролюбиво обронил мне Славик. – Сейчас всё узнаешь.

– Ах ты мразь!

– Ну вот, и это вместо благодарности за то, что я как могу, способствую воссоединению семьи, – Арсентьев наигранно оттопырил вперед нижнюю губу.

– Какой ещё семьи? – решила уточнить я.

– Нашей, сестричка, – с этими словами в комнату вошел ещё один парень. Несмотря на то, что, как и вампиры, одет в кожу, вампиром явно не был. Светлые, ближе к блондинистым, волосы, развязная походка.

Вошедший затянулся тонкой коричневой сигаретой, выдохнув мне в лицо струю вонючего дыма:

– Где Латана.

Откашлявшись, я пожала плечами.

– Уехала.

– То, что уехала, мы и без тебя знаем! – заорал этот псих, и более спокойным тоном добавил, – Куда?

– Я не спросила…

– Пол, – Арсентьев успел перехватить руку в черной кожаной перчатке без пальцев, занесенную для удара. – Может, она и не врёт. Сам видел – пусто.

– Где ключ? – повернулся ко мне этот самый Пол.

– От квартиры? – услужливо предложила я. А что, проверять, насколько хватит выдержки у этого отморозка, или совести у Славика, чтобы сдерживать его, не хотелось.

– … !

В ответ я захлопала глазами и сглотнула.

– Она не помнит ничего, – опять влез Славик.

– Не помнит… – скептически процедил Пол, затягиваясь. – Зря ты ей веришь. Я слишком хорошо знаю нашу сестричку, чтобы забыть о её дьявольской хитрости.

Под его изучающим взглядом мне стало не по себе. Невесть откуда взявшийся братец разглядывал меня взглядом маньяка. А ведь с него станется меня пытать, обречённо подумала я. Раз уж он не верит в то, что я ничего не помню.

– Ладно, – добавил он через минуту. – Никуда не денется, расскажет все, что знает.

– С крово… со своими, – Славик оглянулся на молчавших вампиров, – расплатись.

– Сколько? – Пол вытащил не закрывающийся бумажник из заднего кармана.

– Деньги не нужны, – опередил его один из вампиров. – Сам знаешь. При этом он так выразительно посмотрел на Ни’иду, что даже я пискнула от страха, что уж говорить о нимфе, – в её огромных голубых глазах застыл ужас.

– Как же, помню, – Пол подошел к кровати, на которой мы лежали, вплотную, и одним рывком приподнял Ни’иду за грудки толстовки. – Мм… – довольно промычал этот мерзавец, потираясь покрытой щетиной щекой о молочно-белую кожу нимфы. – Нимфа-а-а… Сладенькая, как мед. И быстрая, как любимая лань сестренки.