– Ну, спасибо вам, Тимофей Витальевич. Помогли очень!

– Да не за что. Если будет мимо, заходи, чаем напою. Я тут через два дежурю.

– Зайду.

Я вышел на крыльцо дома и набрал Георгия. Подозрения подозрениями, но проверить стоит. Вдруг я зря напраслину на этого Ратникова навожу?

– Вопрос по делу. Можешь узнать, где работал арендодатель? Интересует часовой завод.

– Время?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Перезвоню.

И только когда я отключился, понял, что вопрос о времени звучал двояко. Но перезванивать, чтобы уточнить, я не стал, а посмотрел на часы и отправился на Кормухина. Обед, а у меня, как говорится, ещё и конь не валялся.

* * *

Дом, котором жил аферист Бессонов, не выглядел таким уж старым. Обычная девятиэтажка, которых много у нас в городе. Серая, с обработанными чем-то коричневым швами и давно не ремонтированными подъездами.

Дверь в нужный оказалась открыта. На крыльце дымил парнишка лет восемнадцати в кепке одной из служб доставки еды. Рядом стоял короб.

– Папка-то разрешает курить? – спросил я, проходя мимо.

– Мамка разрешает, – парировал парнишка, заставив меня улыбнуться.

Площадка первого этажа оказалась чуть выше уровня крыльца, и пришлось подняться на пять ступеней, прежде чем я смог подойти к двери в карман. Обычной – деревянной, со стеклянной вставкой, через которую были видны две других двери: прямо и налево. Судя по расположению улицы и описанию Тимофея Витальевича, моя та, что слева.

Я нажал на ручку, и она неожиданно поддалась, открывая доступ внутрь кармана. Оглянувшись, я вошёл и толкнул вторую дверь, в нужную мне квартиру. Вот она оказалась закрытой. И что делать? Как достать этого Кирку? И тут я вспомнил парнишку-доставщика. Нет, мне реально везёт сегодня.

Я вышел на крыльцо. Парнишка всё ещё дымил. Сунув ему в руку пятисотенную бумажку, я снял с его головы кепку, напялил на себя и подхватил его короб, ожидаемо оказавшийся пустым.

– На пару минут. Заберёшь в подъезде.

– А…

– Не унесу. Считай, что это аренда.

Вернувшись, я подошёл к двери в карман, поставил короб на пол так, чтобы он не мешал, снял и положил поверх него кепку – всё-таки обещал не забирать – и нажал на нужный звонок.

Кирилл, а судя по описанию, это был именно он, вышел в карман почти сразу. В шлёпках на босу ногу и вполне прилично выглядящих серых трениках, он совсем не казался тощим, как его описал Тимофей Витальевич, а был просто худым, без модных в наше время «чётко прорисованных» мышц.

– Вы к кому?

– У меня заказ на ваш адрес.

– Я ничего не заказывал.

– Может, кто-то из домашних?

– Никого нет.

Стоило ему произнести это, как я резко нажал на ручку двери в карман, открывая ту и вталкивая Кирилла в его квартиру. Он дёрнулся, не давая схватить себя, и рванул в комнату. Я ввалился за ним и увидел, как этот дохляк прыгает в открытое окно. В голове тут же возникла мысль, что если сейчас бежать на улицу через подъезд, то придётся огибать дом, и Кирилл к тому времени успеет скрыться. И я тоже прыгнул.

День тянулся так, что хотелось лечь и просто ничего не делать. И зачем она решила пойти на эти курсы? Ладно бы, сама училась, а то учить детей. Нет, в университете, конечно, тоже ещё дети, но более взрослые, что ли. Со своим мнением. Им можно не просто рассказывать какие-то события, но и задавать вопросы, ожидая получить не зазубренный из учебника ответ, а их собственные мысли, суждения. Здесь же…

Марта оглядела ребят, которые усердно перерисовывали в рабочие тетради схему Курской дуги, стараясь разобраться в одном из крупнейших танковых сражений. Она и сама не очень хорошо его помнила, всё-таки её специализация – Средние века и востоковедение, но отказать знакомой – бывшей одногруппнице по имени Света, фамилия которой уже забылась – не смогла.