Мы молчали, и тихонько переглядывались глазами, насколько это было возможно, чтобы не крутить головой.

— Ну же, смелее, за это оценки ставить не буду, — учитель ненадолго улыбнулся и вновь стал серьёзным. — Но вы уже сейчас должны учиться думать и брать ответственность за возможные решения и последствия. Да, эра Алитея?

— Я вижу два варианта. Первый — я не желаю никому причинить вред, а лишь выполняю работу. А второй — создавая такой артефакт, я плачу… ну не знаю, возможно, своим здоровьем.

— Спасибо. Кто-то ещё видит другие варианты? Да, эр Оник?

— Я думаю, что в энергии разрушения нет ничего плохого изначально. Всё зависит от того, на что мы её направим. Ведь, например, добывая драгоценные камни, мы разрушаем землю. Это плохо или хорошо?

— Спасибо. Ещё? — но больше желающих не нашлось, и учитель продолжил. — В целом каждый из адептов в чём-то прав. Энергия — это просто энергия, она неплохая и нехорошая. Она есть. Наш внутренний настрой определяет возможности артефактов. И плата… это, пожалуй, самый сложный и неоднозначный момент.

Мужчина слегка нахмурился, прошёл на кафедру и сел за стол. Мы затаив дыхание внимательно слушали, боясь пропустить хоть слово. Артефакторика — это не пыль гонять по потолку. Тут всё серьёзнее.

— Ежесекундно мы за что-то платим. Например, сейчас вы получаете образование и платите своим временем, возможно, иногда здоровьем. К сожалению, несчастные случаи у нас нередки. Кто-то из вас будет покупать дополнительные книги или расходные материалы. О том, сколько энергии надо вложить и говорить не стоит. Точно так же и с созданием чего-либо. Мы творцы, и хотим мы того или нет, но оставим частичку себя в изделии. Вы будете проходить, как снимать свои следы, но что ушло — обратно не возвращается. Во всяком случае, не так просто. И что касается ответа на ваш вопрос, адепт Мирко, если вы хотите создать артефакт разрушения, то для начала увеличьте свою силу и опыт хотя бы до пятого уровня.

Мы громко выдохнули. Пятый уровень — это… это очень сильный маг. Насколько я знаю, на наших землях такого нет. У моего отца был четвёртый, и он рассказывал, что до пятого подняться могут единицы, или правящий род.

— И когда он у вас будет, вы сможете создавать поистине страшные вещи, но даже в этом случае плата неизбежна. Спрашивайте, адепт.

— Эр Алик, и чем тогда платят?

— А об этом вам расскажут на истории, — тёмная тень пробежала по его лицу. Недовольно поджал губы и открыл свой конспект. — А сейчас переходим к теме «Эфир в артефакторике».

Дальше мы быстро записывали и зарисовывали схемы и плетения. Не знаю как ребята, но даже я, казалось бы, уже практик, устала от обилия информации. Поэтому когда прозвенел звонок дружный вздох облегчения сорвался с наших губ, отчего учитель улыбнулся, и тут же стал серьёзным:

— Это только начало, дети. Готовьтесь, дальше будет сложнее и насыщенней.

Неужели к такому можно быть готовым? Остаётся только надеяться, что усложнять будут постепенно.

— Слушай, как тебе Оник? — Яруш тихонько шептала мне на ухо. — По-моему, очень умный парень.

— Мне никак. И тебе тоже не стоит строить иллюзий. Он мужчина, а значит и первый шаг должен делать он.

— Злая ты. А что делать, если он мне нравится, а я ему нет?

— Ничего. Просто это не твой мужчина и скажи «спасибо» богине, что отвела от ненужной траты времени.

— Алитея, ты же красивая и молодая человечка, где твоя романтика и нежность?

— Ну знаешь, — сначала хотела возмутиться, а потом, вспомнив о своей роли, выдохнула и спокойно продолжила. — Если человек, то это не значит, что будут розовые пузыри и вздохи. Голова должна быть на плечах вне зависимости от расы. И мы идём к директору.