– Ты только не вздумай так небесную силу вдыхать, когда способности вернутся, а то лёгкие спалишь!
– Учту, – кивнула Беляна и повторила своё требование: – Давай ещё!
А только я втянул в себя энергию, она вдруг приподнялась на цыпочки, закинула руки на шею и приникла своими губами к моим. Выдох стал вдохом, впустую не рассеялось даже малой толики небесной силы.
Какое-то время мы стояли, прижимаясь друг к другу, а затем Беляна отстранилась и негромко рассмеялась.
– Знаешь, я так окончательно в тебя влюблюсь!
– Прям уж окончательно? – хмыкнул я. – Что-то не верится!
Девчонка лукаво улыбнулась.
– Помешать сойтись вам с Заряной я могла, и не кидаясь в твои объятия. Ведь так?
Мне приходило это в голову, но я предпочитал на сей счёт не задумываться. Не желал брать на себя никаких обязательств, поэтому и сейчас попытался перевести всё в шутку:
– А как же Дарьян? Ты так трогательно о нём заботишься!
– Как о ребёнке, – кивнула Беляна. – И это напрочь убивает любое романтическое влечение. – Она вздохнула и потянула меня в каюту. – Ладно, идём!
Внутри девчонка сразу же занялась Дарьяном, а я развязал мешочек с амулетами и вытряхнул их на кровать. Пересчитал зачарованные раковины – тех набралось ровно дюжина.
– Смотрите сюда! – позвал я парней. – Тут у меня двенадцать амулетов. Надолго их не хватит, но Огнеяр говорит, седмицу они точно протянут. Это не все скопом, а каждый по отдельности. Хотите – продайте, хотите – сами пользуйтесь. Обошлись они мне…
– Нам! – вставила Беляна.
– В пятнадцать целковых. Мне чужого не надо…
– Нам чужого не надо! – вновь перебила меня вздорная девчонка.
– Хочу лишь отбить затраты. Интересует, нет?
Лоб выпятил нижнюю губу.
– Да, поди, такими все закупились…
Вьюн и Ёрш разом закивали, но я раскусил их игру и пожал плечами.
– Кто-то закупился, кто-то нет. Торговаться не намерен. Да – да, нет – нет.
Босяки тут же скинулись по пятёрке, сгребли зачарованные раковины и отчалили, деревенские увальни поспешили за ними, и лишь Огнич остался валяться на койке. Оно и понятно: один амулет так и остался у фургонщика, а наваром с ним точно никто делиться не собирался.
– Держи! – вручил я деньги тяжело отдувавшейся Беляне и плюхнулся на кровать.
Свои отбили – уже хорошо. Да и самую малость крепче к себе босяков привязать тоже лишним не будет. Понятное дело, тут обязательств никаких, но общие дела – это общие дела. Тоже значение имеет. Правда, это если они с наваром вернутся, а не стрижеными, чего исключать было никак нельзя.
Весь день мы так и просидели в каюте вчетвером, разве что в кают-компанию выбирались, а как за иллюминатором окончательно стемнело, распахнулась дверь и внутрь сунулся матрос. Он окинул всех быстрым взглядом и осклабился.
– Эй, боцман! Туточки наша краля! Нашли!
11-6
Матрос шагнул через порожек, следом в дверном проёме возник боцман – невысокий, крепко сбитый, с явственно наметившимся пузиком.
Опасный.
Уж не знаю, с чего я это взял. Быть может, взгляд зацепился за дубинку на поясе и широченные ладони, которые запросто могли сжаться в кулаки каждый размером с два моих, или же такое впечатление вызвала хмурая физиономия незваного гостя. Глядел тот из-под мохнатых бровей, мало чем уступавших кустистостью бакенбардам, недобро и даже зло.
– Извольте проследовать в свою каюту, барышня! – потребовал он, не став проходить внутрь.
– Конечно-конечно! Сейчас приду!
Беляна улыбнулась, но на обветренной физиономии морского волка не дрогнул ни единый мускул.
– Прямо сейчас! – с нажимом произнёс он. – Мы проводим.