— Чего? — переспросил толстяк. — Какой топор? Вы чего несёте?

— Вы убили… Убили мою Отилию, — глухо прорычал Дракенбольт, медленно поднимаясь с трона.

— Кого?!

— Трактирщицу, — подсказала Ника.

— Да вы о чём вообще?!

— Хочешь сказать, вас не было с Мавериком? Больт?

Огр задумался.

— Я слышал голос того вертлявого. Но… Они ведь были вместе…

— Слушайте, вы объясните толком — что от нас хотите! — поморщился Инвок. — Я ни хрена не понял! Какой-то топор, какая-то трактирщица…

— Помните ту таверну во Фроствальде, где мы познакомились? Она называлась «Золотой топор». Три игровых дня назад Маверик с Резчиком разрушили её. И тот лагерь ксилаев, что неподалёку. Почти всех неписей перебили.

— Перебили неписей? — переспросил Кай. — Это как понимать?

— Позже объясню, — отмахнулся я. — Так что скажешь, Инвок? Вы ведь всегда были вместе с Мавериком. Он говорил, что эти двое вообще на него в реале работают, в службе безопасности.

— Они — да, — согласился Инвок. — А меня он позже нанял, уже здесь, в Артаре. Но…

— А кто он вообще такой, этот Маверик? Ну, в реале? — перебил Макс. — Он действительно так богат? Какой-нибудь сынок миллионера?

— Если не миллиардера, — отозвался Кейн. — Я работал на него больше пятнадцати лет. Густав — чуть меньше. Но в последнее время он не выходил из дома, поэтому телохранители ему были ни к чему. Он уволил нас в реале, но предложил работу здесь.

— Почему он не выходит из дома?

— Возраст. Ему в этом году девяносто стукнуло.

— Вот это да… — шепнула Катарина.

Я, признаться, тоже был удивлен. Внешность в Эйдосе, конечно, обманчива — аватар редко совпадает с реальностью. Но ведь и по поведению Маверик был типичным юнцом — самовлюбленным, заносчивым, азартным. Ничто не выдавало в нем прикованного к постели старика.

Хотя, может, в душе он именно такой, каким предстал перед нами в Артаре. Вот он и отрывается по полной. Настоящая его жизнь — здесь. В реале же ждёт лишь дряхлая опостылевшая оболочка.

— Слушайте, мы правда ничего не знаем ни про какой сожженный лагерь, — сказал Густав. — Мы покинули Фроствальд сразу же после той заварухи с Имиром.

— И с Мавериком больше не встречались?

— Нет, конечно! — отрезал Кейн. — И вся эта история с разрушенной таверной — бред. Маверик больше не заходил в игру с того самого раза. Это я знаю точно.

— Откуда? Может быть, он…

— Не может! Маверик… То есть, мистер Грант… Он умер. Два дня назад. В аккурат во время того самого сеанса.

4. Глава 4. Новые союзники

Мы с Каем неторопливо шагали по длинному гулкому коридору, и эхо наших шагов, опережая нас, перекатывалось между каменными стенами. Коридор постепенно забирал влево, и конец его терялся за поворотом. Насколько я понял, он кольцом опоясывал все центральное строение крепости — овальное, как Колизей.

Ребят мы оставили в Зале совета. Кай настоял на этом — десяток незнакомых людей, шастающих по крепости, привлечет лишнее внимание. К тому же, насколько я понял, он хотел побеседовать наедине. Но заговаривать при этом не торопился.

По левую сторону от нас через почти равные промежутки располагались причудливо украшенные двери. Ни одной одинаковой за все время не попалось. В правой стене двери тоже были, но реже, и представляли собой пустые, зияющие темнотой проемы. Возле каждого из них стояли безмолвные стражи. Я так и не понял — то ли неписи, то ли просто статуи в доспехах.

— Куда ведут эти двери? — спросил я.

— Те, что справа — к бойницам и наружу, на крепостные стены. Слева… Личные покои офицеров. Собственно, тут и располагаются персональные сокровищницы. Общее гильдейское Хранилище — под землей. Но туда посторонним нельзя.