— Если так, то дело труба, — покачал головой Берс. — Мы связаны по рукам и ногам. Что мы вообще можем сделать?

— Доказать Молчуну, что он не на того поставил, — сказал я.

— Да, пожалуй, — покивал Данила.

Мы выбрались из пустой столовой и, немного постояв на крыльце, двинулись по дорожке к жилому корпусу. Но Терехов чуть задержал меня, молча положив руку на плечо.

— Идите-идите, мы вас догоним! — сказал он обернувшемуся на нас Берсу.

Сам же на развилке потянул меня на другую дорожку, так что остальные быстро скрылись из виду за густыми кустами.

— Леонид, я…

—Что «я»? — неожиданно взорвался безопасник, напирая на меня. — Ты хоть понимаешь, как ты меня подставил, щенок?

— Я не хотел! Я все исправлю! Разве ж я думал, что…

— А о чем ты думал? Давай, рассказывай, что ты еще скрысятничал от ребят? А может, и инфу сливал за деньги?

— Я не крыса, Леонид! Вы можете мне верить!

В животе у меня вдруг будто что-то взорвалось. Это Терехов коротким, но точным ударом двинул меня под дых. Я согнулся, судорожно хватая воздух, но толком вдохнуть не получалось — легкие будто бы стиснуло мертвой хваткой. От боли в глазах потемнело.

— Очень надеюсь, что ты не врешь. Иначе – молись, сопляк!

Он двинул мне еще раз в бок – вроде бы не сильно, но мне показалось, что ребра затрещали. Колени сами собой подогнулись, и я чуть не упал, но Терехов придержал меня, ухватив за шкирку. Наклонился ко мне с перекошенным от злости лицом, прошипев последние фразы мне в самое ухо.

Правда, слова были неожиданные, и совсем не вязались с этой его вспышкой ярости. И смысл их до меня дошел далеко не сразу — из-за боли я соображал туго.

Он отшвырнул меня так, что я упал на траву и скорчился в позе эмбриона. По-прежнему толком не мог вздохнуть, так что хрипел, разевая рот, будто выброшенная на берег рыба.

Да какого хрена? За что?!

Отпустило меня только минуты через две. Кое-как поднялся. Заодно и переварил последние слова, что Терехов прошептал мне в ухо.

«Я тебе верю. Но Чингиз не должен знать. И ребята тоже».

Вот, значит, как? Играем на публику?

Держась за ушибленный бок, я огляделся. Вокруг никого не было. Зато с ближайшего фонарного столба прямо на меня бесстрастно взирал глазок видеокамеры.