На шее красовался полученный от меня кулон с подавлением Версианы. Никто из игры не мог видеть девушку.

Шанталь вдохнула струящийся аромат пиццы. Через козырек я не видел выражения ее глаз – лишь милые улыбающиеся щеки. Тончайший шелк духов, смешанный с запахом девушки, был мне плотно знаком по подаренному ею свитеру. Все это смешалось с ароматом пиццы под речные ветра, и от подобной ударной смеси я едва не потерял сознание. Кому нужна Версиана, когда все, что требуется человеку, – это еда, секс и много большой воды поблизости?

– Спасибо. – Шанталь приняла у меня коробку, поставила ее на заднюю часть гольф-кара. – Здравствуй, Денис.

– Привет, – вымолвил я, стоя как идиот с опущенными руками в своем нелепом плаще. Шанталь подошла ближе, обняла меня и отстранилась так быстро, что я не успел понять, было ли что-то в этом жесте помимо того, что я сам себе надумал.

– Извини, что пришлось встречаться здесь, – сказала девушка. – Можно было бы в городе, но не хотела терять часы солнца.

– Да, понимаю, – поспешно заверил я. – Это ты договорилась, чтобы меня пропустили?

– Ага. Садись.

Шанталь забралась за руль машинки. Я стащил с себя плащ, радуясь, что хотя бы догадался переодеться. Черные штаны и черная же строгая футболка были куплены еще пять лет назад в качестве формы для спортзала. В спортзале я так и не появился ни разу, что, возможно, было к лучшему, потому как сегодня мне очень пригодились неизношенные шмотки нужного стиля. И все равно я понимал, что скорее напоминаю работника крематория, чем преуспевающего гольфиста.

Как только я уселся рядом, Шанталь повела гольф-кар в сторону поля. Ехали мы медленно. Вряд ли такая машинка была способна разогнаться сильнее. Девушку, похоже, неторопливость вполне устраивала. Солнце отражалось от ее рук и коленок, отчего она сама сияла. Если в ней и ощущалось напряжение, то очень умело скрываемое. Она слегка улыбалась. Самолюбие мне подсказывало, что улыбалась она мне, здравый смысл заверял, что она радуется собственным мыслям, и к ним я отношения мог не иметь вовсе.

Выглядела Шанталь настолько естественно, словно родилась на этом поле для гольфа и не собиралась его никогда покидать. Я не представлял, как ей удавалось смотреться уместно совершенно в любой ситуации, в какую бы она ни попадала, и везде вести себя так, словно ее создали здесь и сейчас, для конкретно этой задачи.

– Видел твою тетю, – сказал я, не зная, с чего еще начать разговор. – На проходной встретились.

– Юльку? – Шанталь зарулила в тень рядом с беседкой. Гольф-кар бесшумно остановился, и девушка сразу полезла за пиццей. – Она редко играет сейчас. У нее проблемы с семейным бизнесом. Я не вникала.

– Понятно, нечего копить стресс.

Шанталь поставила коробку себе на колени, вытащила большой кусок. Аккуратно откусила, продемонстрировав ухоженные, чистые зубы.

– Угощайся, – сказала она.

Без малейшего аппетита я взял себе часть пиццы. В гольф-каре нашлись несколько бутылок минералки. Судя по этикетке с Альпами, стоила эта вода больше, чем моя зарплата в лучшие времена. Стесняться уже смысла не было.

– У тебя абонемент? – спросил я.

– Конечно. – Девушка жевала бесшумно, и на контрасте я понял, что чавкаю. – У всей нашей семьи.

Ее руки совсем не дрожали. Я не мог поверить, что это тот самый человек, что не так давно мыл полы у меня в прихожей. Ее ногти блистали маникюром, выглядящим обманчиво минималистичным.

– Рад тебя видеть, – сказал я, всеми силами надеясь, что не произносил эту избитую фразу пять минут назад, при встрече. Память мне отшибло наглухо. Я просто старался не забыть, зачем пришел.