У них установились ровные стабильные отношения. Карина жила в двухкомнатной квартире с родителями, Андрей все так же в общежитии. Иногда, правда, он ночевал у нее. Родители не возражали, считая его женихом. Они были уверены, что свадьба не за горами. Но Карина почему-то не могла решиться дать согласие. Она хорошо относилась к Андрею, чувствовала себя с ним спокойно, знала, что он никогда не предаст, но именно эта предсказуемость расхолаживала ее. Ей становилось скучно, пыл угасал, и казалось, что чувства исчезают.

Она запоем читала биографии поэтов, воспоминания современников, трепетала от трагичности судеб, от накала страстей, восхищалась умением любить ярко и неординарно. И ей казалось, именно такая любовь и есть настоящее счастье, а у нее с Андреем просто приземленная привязанность и желание тихих семейных радостей, как у всех. Они практически никогда не ссорились. Андрей был уступчивым, мягким и простым парнем. К тому же Карина старалась не раскрывать перед ним душу, считая его хоть и замечательным человеком, но недалеким и неспособным понять те внутренние противоречия, которые иногда мучили ее. Она, правда, пыталась в самом начале знакомства приобщить его к трагической и таинственной прелести литературы Серебряного века, но, видимо, начала неудачно, выбрав Игоря Северянина. Андрей послушал с полчаса ее взволнованный рассказ о его судьбе и многочисленные цитаты из стихотворений, а потом заявил, что «мужик по ходу на голову болен был, если сочинял такой бред». Увидев, как огорчилась Карина, Андрей обнял ее и сказал, что ему нравился в школе лишь Есенин, что он один особо не выпендривался и писал всем понятные вещи про березки, девушек и родину. После этого заявления у нее пропало всякое желание говорить с возлюбленным на такие темы.

И все-таки окончательно разругались они именно из-за стихов. Карина после увольнения чувствовала себя взвинченной. Она пыталась тут же устроиться в платный колледж, но место уже заняли. Андрей не до конца понял, почему она ушла из школы, но тактично молчал, видя, в каком она состоянии.

В июле он взял недельный отпуск на заводе и предложил поехать в Землянск. Она с радостью согласилась. Его родители очень обрадовались их приезду. Начиналась пора сенокоса. Андрей сразу включился в деревенскую жизнь, и все дни пропадал с отцом на лугах. Мать частенько присоединялась к мужчинам. Карина оставалась одна «домовничать», как говорили в деревне. Она готовила еду, полола грядки, собирала поспевающие ягоды смородины. И чувствовала себя отлично. А вечерами уединялась в палисаднике. Она устраивалась за кустами сирени на крохотной деревянной скамейке с книжкой и читала свои любимые стихи. Или просто сидела, устремив взгляд на куст бузины с начинающими краснеть ягодками.

Вечером перед их отъездом она снова уединилась в палисаднике. Но Андрей зачем-то пришел на ее заветное место и уселся напротив на толстый, но источенный жучками обрубок бревна. Карина поморщилась, но промолчала.

– Чего из-за стола убежала? – недовольно поинтересовался он. – Мать пирогов напекла, батя самогонку хорошую достал.

– Я не пью такое, ты же знаешь, – нехотя ответила Карина и закрыла томик Цветаевой, который только что читала.

– А все стишки эти! – неожиданно зло проговорил Андрей и сорвал длинную травинку, тут же начиная грызть ее кончик.

– О чем ты? – холодно поинтересовалась она.

– Голову они тебе всю задурили, вот о чем! – после паузы ответил он. – Хорошая ты девка, умная, красивая, нежная, но словно порченная. Читаешь все, размышляешь себе что-то. Непонятная ты. Вначале думал, что учительницам так и положено. Но уж столько времени тебя знаю, а ты все такая, даже когда не в школе. Я ведь обрадовался, что ты уволилась, думал, может, куда в другое место устроишься, где стишки будут без надобности.