– Рауль совсем не такой. Он особый, не похож на других.

Зак удивленно выгнул бровь.

– Если он расположил вас к себе, то это, наверное, действительно так.

– Что вы хотите этим сказать?

– Это значит, что вас всегда отличала редкая проницательность. Вы еще в средней школе умели разглядеть в людях их истинную суть. Знаю это по собственному опыту.

Элизабет почувствовала, что краснеет.

– Это было давно.

– Я должен извиниться перед вами за тот случай. В тот день я вел себя по-свински, как последний идиот. Думаю, в ту пору я был малоприятным типом.

– А сейчас вы какой?

Зак улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– Я искренне восхищаюсь тем, что вы делаете для обитателей фермы, – призналась Элизабет.

– Я ведь сам когда-то был таким, как они.

Элизабет заметила на его левой руке татуировку – свернувшаяся в кольцо змея, а ниже наколотый красной тушью девиз: «Рожденный диким».

– Я хотел вытравить татуировку, – пояснил он, – но затем все-таки решил оставить – как напоминание о том, что моя жизнь могла сложиться совсем иначе.

Элизабет задумалась. На первый взгляд Зак говорил правильные вещи, но Карсон, судя по всему, ему не доверяет, а что касается ее самой, то она еще ни в чем пока не разобралась, чтобы выносить собственные суждения.

– А вот и Рауль, – с облегчением произнесла она, увидев шагавшего к ним юношу, высокого и широкоплечего, ростом почти с Сэма Марстона. – Было приятно поговорить с вами.

– Я до сих пор виноват перед вами за тот давний случай возле кафе. Надеюсь, когда-нибудь вы позволите мне искупить мою вину.

А вот это вряд ли, подумала Элизабет.

– Извините, меня ждут дела. Спасибо за предложение.

Зак улыбнулся одними уголками рта.

– Кажется, я вспомнил, что мне нравилось в вас, Элизабет Коннерс. Вы не боитесь говорить правду.

Элизабет ничего не ответила. В средней школе она всегда была осмотрительна. После Брайана она стала еще более осмотрительной.

Когда Рауль подошел к ним ближе, Элизабет пригласила его к деревянному столику в тени дерева. Сев под раскидистым платаном, они начали разговор.

Элизабет была искренне рада вновь увидеть юного мексиканца. Ей было приятно слышать воодушевление в его голосе. В течение всего их разговора ее мысли лишь однажды перенеслись от Рауля к смуглому, загадочному мужчине, который вернулся к сараю, чтобы снова взяться за молоток.

Результаты томографии Марии Сантьяго прибыли в понедельник утром. Элизабет позвонили из кабинета доктора Цумвальта и сообщили, что никаких признаков опухоли, кровоизлияний или иных отклонений от нормы не обнаружено. Можно, конечно, провести дополнительное обследование, однако доктор Цумвальт уверен, что проблема связана с психикой, а не с телесной сферой.

– Вы можете позвонить миссис Сантьяго и сообщить ей об этом? – спросила Элизабет медсестру. Общение с медиками было частью ее работы психолога-консультанта по семейным вопросам. И случись так, что результаты обследования оказались бы положительными, медсестра тотчас бы поставила об этом в известность Элизабет.

– Я позвоню ей прямо сейчас, – пообещала помощница доктора Цумвальта.

Элизабет облегченно вздохнула. Впрочем, ощущение было мимолетным. Что бы там ни было, но проблема Марии никуда не делась, и им еще предстоит выяснить ее суть. Во всяком случае, похоже, что проблема эта действительно имеет психологическую, а не физическую природу. Оставалось надеяться, что доктор Джеймс поможет в ее разгадке.

Как только пациент Майкла вышел из кабинета, Элизабет зашла, чтобы поговорить с доктором.

– Опухоли не обнаружено, – коротко сообщила она. Они с Джеймсом договорились, что тот назначит Марии консультацию. Более того, ей удалось заручиться его обещанием, что он непременно поможет будущей матери.