– М. А.)
Я сказала: «Прекрати, Джо. Отец проломит тебе череп ярмом, если узнает, что ты задумал».
Джо просто качнул своим стволом в мою сторону: «Ты, наверное, уже не раз такое видела?»
Я ответила, что да и что мне это безразлично. А он спросил, знаю ли я, для чего нужна эта штука. Я сказала: «Конечно же,
чертов полукровка», – и скатилась вниз по горке сена и при этом смеялась как полоумная.
Я никогда особенно не любила цветных, к тому же Джо был слишком прямолинейным. Если бы он, не торопясь, подбирался ко мне, уговаривал меня, сказал бы что-нибудь приятное, тогда, наверное, я поиграла бы с ним, а он со мной, и мы, может быть, немного покувыркались бы.
Нелл признаётся, что главной причиной отказа был страх проникновения большого хуя в её девственную пиздёнку, потому что ей рассказывали, как это может быть больно. Однако боязнь боли не остановила бы её, если бы Джо вёл себя иначе.
Так что никаких психических травм, искалечивших всю последующую жизнь девочки, травм, которыми стращают ныне параноидальные паникёры, не возникло. Если травмы остаются, то от резкого и грубого подавления сексуальных порывов, а не от их поощрения.
Нелл рассказывает о своём детском опыте:
Я уже пробовала экспериментировать с собой и с одной из своих сестёр. Мы сидели, как обычно это происходит у детей, и изучали друг друга, украдкой смотрели и трогали. А однажды моя сестра засунула себе в вагину гальку и щекотала меня большим пальцем ноги…это было настолько приятно и казалось нам таким возбуждающим и невинным, что мы никогда не думали, что делаем что-то грешное…
Вскоре Нелл научилась, мастурбируя, добираться до оргазмов, чему она со страстью регулярно предавалась: в наслаждении она чувствовала себя совершенной.
Я была сама собой, – определяет она это состояние.
Нелл совершенно ясно определила своё отношение к ханжам, преобладающим среди религиозных людей. Это люди, которые считали всякое человеческое удовольствие грязным. Всё для них настолько мерзко, что они боятся, как бы удовольствие не захватило их самих, и поэтому не хотят, чтобы кто-нибудь другой отважился на наслаждение.
Простой люд давно заметил близость религиозного и сексуального ража. Близость эта основана на том, что религиозный раж есть лишь замещение сексуального. Братья Нелл
…часто ходили на проповеди. Там они присматривали девочку попроще, впадавшую в истерический раж от рассказов о грехах, разврате и плотских утехах, и легко её соблазняли.
Негативная проповедь действовала только возбуждающе и соблазняюще и лишь помогала совершать «грех», а не сопротивляться ему. Как в математике существует доказательство от противного, так в морали существует метод возбуждения от «противного».
Нелл всю жизнь была чужда традиционной религии. Основа её атеизма зародилась в десять лет, когда она своими глазами увидела, как добрый и всеми любимый в деревне человек умер в жутких мучениях.
Такого рода атеизм основан на разочаровании в Боге как в человеке, который обязан обладать полным набором добродетелей. Бог для раболепного большинства – это добрый дядя или строгий, но справедливый папа. А когда этот дядюшка/папашка берёт и зверски уничтожает людей, то тогда на него начинают сердиться: мол, как же ты посмел быть таким жестоким? И за это Бога наказывают – «я в тебя больше не буду верить». А если Бог подкинет что-нибудь полезное, то тогда человек этот в качестве поощрения за боженькино хорошее поведение начинает в него верить. Простачкам из народа, да и из простецкой интеллигенции никак не взять в голову, что то, что нас создало и нами руководит, непостижимо, и от Провидения не следует ожидать соблюдения человеческих законов, так что нечего к нему подлизываться, давать взятки в виде жертв животными или собственными наслаждениями. Истинная вера заключается в том, что ты не пытаешься тщетно придать смысл божественным действиям, а живёшь, понимая, что этот смысл, совершенно очевидно, есть, но уразуметь его нам не дано. А тот, кто утверждает, что познал этот смысл, – либо дурак, либо лжец. Поэтому неудивительно, из кого состоит ортодоксальное религиозное духовенство.