Внутри было абсолютно темно. Но не для моих глаз. Мне стоило благодарить Пикерта, который благоразумно задернул шторы от лунного света и, возможно, любопытных посторонних глаз.

В крошечной гостиной, где я оказалась, мне было неинтересно. Я стремилась в комнату, где уединились эти трое.

Скрипучая дверь к ним была лишь прикрыта, я подошла ближе и с любопытством заглянула в тонкую щель.

В их комнате было еще темнее, чем здесь.

– Я ничего не вижу, – произнес Пикерт, выставив перед собой руки, пытаясь найти в воздухе хоть что-то.

– Иди вперед.

Мужчина и женщина явно знали обстановку комнаты, а Пикерт, похоже, был здесь впервые. Супруги сели на кровать и подтянули к себе Оливера.

– Присядь, – проворковала брюнетка, заставляя Пикерта расположиться между ней и ее мужем.

Едва он оказался рядом с ней, женщина с жадностью припала к его губам. Ей явно нравилась их мягкость и податливость, я ни с чем не могла спутать выражение удовольствия на ее лице. Она тянулась ко рту Оливера, как к божественному источнику, и не могла насытиться.

Мужчина, сидящий за Пикертом, тоже оживился. Сняв шляпу друга, он начал покрывать его шею поцелуями, нежными, вкрадчивыми, не такими страстными, как у его жены. Он гладил плечи жениха Бри, переходя на грудь и тайком расстегивая пуговицы сюртука. Эта пара с такой мимолетной ловкостью сняла с Пикерта одежду, что я не успела и глазом моргнуть.

– Теперь ты понимаешь, как мы соскучились по тебе, Олли? – спросила дамочка, вставая с постели и принимаясь раздеваться.

Она сбросила свою одежду на пол, будто лепестки цветка, и раскрылась перед двумя мужчинами, несмотря на то, что они не могли видеть этот танец страсти и чувственности, от которого она, безусловно, сама получала удовольствие.

– Конечно, дорогая Элли…

В темноте Оливер дотронулся до обнаженного тела развратницы, положил руки ей на талию и притянул к себе ближе. Заставил ее развести ноги и усадил себе на колени. Он еще раз глубоко поцеловал ее и повернулся к мужчине, чтобы сделать тоже самое, прошептав:

– Бен…

Наблюдая за всем этим, я была в недоумении. Значит, с этой парочкой он уже давно встречался и занимался сексом? Тогда выходило, что Бри вряд ли нужна ему для великой любви, о которой грезила сестра, а скорее, для возможности наладить контакты с членами высшего света.

Мне было противно осознавать, что если Бри выйдет за него замуж, то Пикерт станет и дальше морочить ей голову, изображая порядочного семьянина. На деле же, уходя из дому, он станет трахаться в таких вот тайных гнездах с этой семейной парочкой.

Именно трахаться, другим словом я не могла назвать то, что видела. Оливер беззастенчиво повалил дамочку на кровать, устраиваясь между ее бедер и глубоко проникая в нее. Ее муж несколько мгновений вслушивался в сладкие стоны супруги, при этом поглаживая по упругому заду уже бывшего жениха моей сестры. Последней каплей для меня стало то, с какой податливостью Пикерт разрешил Бену зайти к нему за спину, развести ягодицы и легко войти в них членом. Едва немалый ствол проник в Пикерта, мужчина выгнулся назад к любовнику, позволяя тому впиться губами в его шею.

Женщина под Оливером глухо застонала. Ей подобное нравилось, особенно, когда этот «сэндвич» принялся синхронно двигаться.

Для меня это было слишком. Я отвернулась. Противно и брезгливо.

Конечно же, мне приходилось иметь дело с любителями “треугольной” страсти, но подобной мерзости пока видеть не случалось.

Как назло, в комнате усиливался запах вишни. Теперь-то мне стало ясно, какой именно грех нес в себе ее аромат. Кажется, до конца жизни я возненавидела вишню.