– Ну, артист, – начал Николай. – Отвечай коротко и по существу – зачем пасешь Катю Терентьеву? Кто велел?

– Ты сам-то кто? – набравшись наглости, поинтересовался «коллега».

Вместо ответа Водорезов еще раз приложил его, на сей раз по ножному сухожилию, а затем слегка ткнул под кадык. «Коллега» захрипел.

– Шею сверну прямо здесь! – продолжил Николай. – Зачем тебе Терентьева? Быстро!

В ответ «коллега» неожиданно ломанулся на подполковника. Видимо, оценив его габариты, «актер» решил, что легко сметет Николая, впечатает в стенку. Он метил своей стриженой дубовой башкой Водорезову в физиономию, однако Николай успел уклониться, и «коллега» нарвался на прямой боксерский удар в челюсть. «Коллега» растянулся на кафельном, не очень чистом полу. Водорезов вновь ударил его по сухожилию: отсчитывать секунды нокаута он был не намерен.

– Я потерял терпение, – пояснил Николай, – до трех считать не буду.

Ствол «трофейного» «Ижа» смотрел точно в переносицу «коллеги».

– Я ей ничего делать был не должен, – хрипло заговорил тот. – Ничего плохого, вообще не тронул бы. Только объяснить должен, чтобы она… вела себя по-другому.

Объяснить! Водорезов имел представление, как такие вот «коллеги» объясняют.

– Она подписать что-то должна была. Подпись поставить… – хрипло пробормотал его пленник и замолк.

Подпись! Уж не подпись ли в протоколе опознания Гриднева как убийцы?! Кажется, кое-что проясняется. Теперь пришла пора точных конкретных вопросов.

– Твой хозяин погоны носит? – спросил Николай.

«Коллега» молча кивнул. Больше вопросов Николай решил не задавать. Слишком многое ему теперь стало ясно.

– Считай до двадцати, – распорядился Водорезов, сделав шаг к выходу. – Потом быстрым шагом покинешь это помещение и больше никогда сюда не придешь. Про Терентьеву забудь. Я ее личный охранник, предупреждаю один раз. Следующий, кто к ней приблизится, – труп. Так и передай своему… который в погонах.

«Коллега» вяло кивнул.

Николаю не оставалось ничего другого, как покинуть здание курсов. Имя и фамилия свидетельницы были теперь известны, Шумилову не составит труда найти ее адрес. Николай подходил к метро «Белорусская», как вдруг в немногочисленном людском потоке переходивших проезжую часть заметил скромную изящную женскую фигурку. Прическа, правда, чуть подлиннее, чем на фотографии, которую Водорезов отыскал с помощью «рамблера». Да, надо признать, прическа куда удачнее, чем на фотопортрете. Девушка перешла проезжую часть и направилась в сторону режиссерских курсов. Водорезовский «коллега» уже должен был окончить устный счет и покинуть помещение. Тем не менее Николай тронулся вслед за девушкой. Она шла быстрым пружинистым шагом. В ней чувствовалось что-то деловое, стремительное и энергичное. Именно такой, наверное, и должна быть женщина-режиссер. Николая и девушку разделяла какая-то пара шагов, когда Водорезов негромко произнес:

– Девушка! Не вы сценарий в метро потеряли?

Она среагировала так, как и подобает реагировать энергичной, собранной деловой даме.

– О чем вы?

Девушка уверена, что она ничего (тем более сценарий) потерять не может. Она разглядывала Николая таким же оценивающим взглядом, как и ее подруга. И усиленно пыталась вспомнить, где они виделись и какое Водорезов вообще может иметь отношение к сценариям. Вне всяких сомнений, перед Николаем была будущий режиссер Терентьева.

– Катя, нам нужно с вами поговорить, – произнес он.

– Вы из милиции? – поскучневшим, но вежливым голосом поинтересовалась девушка.

– Нет, – честно ответил Николай. – Но я знаю, что вы не подписали протокол опознания. Таким образом, не даете отправить за решетку невинного человека.