До того, как Васю Смолина позвали в группу, он с Денисом Бурлаковым занимался в одном музыкальном коллективе. Денис состоял в ансамбле, где на басу играл парень по прозвищу Пряник. Волею судеб этот Пряник накануне концерта не смог прийти на репетицию. Денис позвал Васю. Вася впал в недоумение, поскольку не знал партий. Но играть согласился, и ансамбль дал концерт. После этого Вася остался играть с ними.

Но Васе нужен был свой бас. Как нельзя кстати, какой-то парнишка недорого продавал бас-гитару буквально за сто рублей.

Окрылённый этой новостью, Вася Смолин отправился за покупкой домой к продавцу. Тот встретил его в дверях квартиры со словами:

– Ты за басом?

– Ну да, – воодушевлённо ответил Вася.

Парень кивнул и сказал:

– Понятно. Давай деньги.

После того, как парень получил сто рублей, он удалился, но вскоре вернулся с пакетом и вручил его Васе.

Недоумение исказило лицо Васи, он поинтересовался осторожно:

– А гитара-то где?

Парень помялся.

– Ну, тут как бы нет самой гитары, – ответил он. – Здесь набор запчастей. Пошаманить надо.

Хлопая ресницами, Вася заглянул в пакет. Оттуда на него взглянули сборные части гитары и звукосниматель от «Урала». Постояв с этим добром пару секунд, Вася принял решение согласиться на сделку. Он забрал пакет, заперся в гараже и, даже не зная, что такое мензура, ножом и напильником сваял себе бас-гитару. Струны он снял с пианино, которое они с Дэнчиком нашли в заброшенном Доме культуры, и поставил на бас. Струны оказались такими толстыми, что колки приходилось крутить пассатижами. Но гитара работала, и это радовало.

На тот момент Вася был активистом в культурно-массовом отделе школы и ему доверяли ключ от заветной каморки. Туда он с друзьями припёр диван, который позже повидал много обнажённых задниц. Именно эта каморка сыграет не последнюю роль в его знакомстве с клавишником, появление которого станет первым знаковым событием для группы.

Тем временем в нескольких улицах от гаража, где Вася пилил напильником гитару, Володя рисовал лого для группы и думал: «Все называют отцом основателем группы меня. Но если бы не Трацкий, то всего этого не было бы. Он зажёг искру. Если бы он не подошёл ко мне в тот вечер и не предложил такую авантюру, то, наверное, ничего бы и не случилось».

Музыкальная тусовка, с которой Володя тогда общался, была ближе к тяжёлой музыке. Но ему казалось, что жанр его идеологически сдерживает. А Володе хотелось выйти за границы повестки блэк-метала.

Придя на следующую репетицию в малогабаритную кухоньку, он сказал Трацкому:

– Слушай, вот хочется написать какую-нибудь эпическую вещь, боевик, в конце концов. Хочется свободы какой-то.

Они тогда слушали «Stratovarius», «Blind Guardian», что уже накладывало отпечаток и подталкивало в нужном направлении.

Трацкий почесал лоб и предложил:

– Пауэр?

Володя подумал и согласился:

– Пауэр.

По такому интуитивному наитию они стали играть пауэр-метал. Репетиции шли хорошо, время близилось к концерту, и по пути на остановку Трацкий как-то поинтересовался у Володи:

– Волдон, слушай, а название у нас будет? А то как-то без названия я хрен знает, как выступать.

– И правда, – задумчиво отозвался Володя. – М… Может «Аркаим»?

– Ну, давай. Только почему «Аркаим»?

Обходя лужу, Володя сделал лицо одухотворённым и продекламировал:

– Ну, у каждого музыкального направления есть свои черты. Я вот пришёл в пауэр из блэк-метала. А этот жанр имеет норвежские корни. Они там поют про свою мифологию. В общем, эксплуатируют свои пантеоны на полную катушку.