Всё здесь выглядело именно так, как я и ожидал. Праздник Питера Соло завершился бойней, и никто ещё не успел убрать тела убитых адептами полицейских и военных из Лэнсома.

Тут, прямо у ворот, лежал мёртвый агент Юлиан Сван, искавший вчера утром ожоги на моей спине, а рядом с ним – два его помощника. Похоже, все трое погибли от руки Софи. На телах я не заметил ни единой раны, зато их лица застыли в ужасе.

Я оглядел пустынную улицу и быстро перешёл проезжую часть, потом скользнул взглядом по особняку, стоящему в отдалении, и только после этого присел рядом со Сваном.

Надо было его обшарить, и вряд ли кто-то успел сделать это раньше. Наверняка, я был похож на мародёра, но меня это мало волновало.

Первым делом я забрал уже знакомый мне револьвер, ствол которого Сван любезно приставлял когда-то к моему лбу. Затем отцепил от ремня агента ножны с армейским ножом. Забавно, но на ножнах серебристыми нитями была вышита монограмма из двух букв: «Т» и «Р». И, конечно, буква «Т» не означала «Теодор», она означала – «Тадеуш». Тадеуш Ринг. Император Бриттона.

Из этого я сделал вывод, что ножны и сам нож были подарены агенту за отличную службу. Вынув нож наполовину, я убедился в правильности своей догадки – на клинке у самой рукояти, сделанной из слоновой кости, красовалась такая же монограмма.

Револьвер, кстати, тоже был непростой.

На его стволе виднелась гравировка с головой волка над перекрестьем двух револьверов – эмблема Ордена, в котором служил агент Сван, как служил когда-то и агент Эдуард Зивард. Вдобавок к револьверу я снял с мужчины наплечную кобуру.

Подумав с пару секунд, отцепил с его груди ещё и значок агентской неприкосновенности с эмблемой волка и сунул в карман брюк.

Терри наблюдала за мной из автокэба с другой стороны улицы, и я чувствовал на своей спине её пристальный взгляд. Наверняка, глядя, как я беззастенчиво обворовываю мертвеца, она сделала обо мне далеко идущие выводы. Правда, на это мне тоже было наплевать, и я продолжил обшаривать агента, потому что мне нужна была вполне конкретная вещь – ради неё я сюда и явился.

Осмотрев всю форму Свана и не обнаружив больше ничего стоящего, я переключился на его помощников.

У первого не нашёл того, что искал, поэтому быстро перебрался ко второму.

И тут меня окликнули:

– Эй! Ты что делаешь?! – Со стороны особняка ко мне нёсся пожилой сторож. – У нас война, а ты мародёрничаешь! – закричал он.

Я покосился на мужчину, бегущего по центральной дорожке, мимо фонтанов и статуй, и трясущего помповым ружьём.

В любом случае, стрелку надо было подойти ко мне хотя бы метров на двадцать, чтобы попасть в меня из своего оружия.

Не переставая осматривать карманы военного, я краем глаза следил ещё и за сторожем. Тот продолжал орать и уже перешёл на ругательства. Мои пальцы в это время бегло шарили по форме мужчины… внешние карманы куртки… внутренние… брюки… голенища сапог… изнанка фуражки…

И точно.

Именно внутри фуражки я обнаружил то, что искал.

Запретные путы.

Ни один лэнсомский военный не сунулся бы в Ронстад на мой арест, не прихватив с собой путы из дериллия. Уверен, было бы у меня побольше времени, я нашёл бы ещё несколько таких верёвок у убитых полицейских.

Но времени у меня уже не осталось.

Сторож остановился на подходе к воротам и вскинул ружьё. Сунув запретные путы в карман и схватив кобуру с револьвером и ножны, я рванул через дорогу, к автокэбу.

Вслед мне раздался выстрел, а затем возглас:

– Чтоб у тебя руки отсохли, поганец! Ничего святого!

Старик, конечно, в меня не попал, но орал он всё громче и обругивал меня до тех пор, пока я не сел в автокэб и не захлопнул дверь.