– Меня учили убивать, – поправил я. – Особенно, тех, кто зря тратит мое время. Костя, ты все понял? Найди учителя музыки, это может быть очень важно!

– Весь город переверну, – пообещал Захаров.

– И губернию тоже, – кивнул я. – Вдруг он уже сбежал из города?

– Думаешь, он кого-то боялся?

– Возможно, – протянул я.

И кивнул отцу Иннокентию:

– Поехали, святой отец!

*****

– Куда едем, Никита Васильевич? – спросил меня отец Иннокентий, усаживаясь за руль своей “колесницы”.

– Одного подозреваемого мы благополучно упустили, – усмехнулся я. – Попробуем поймать второго.

– Второго? – изумился священник.

– Ага. Того самого блаженного, который прибился к твоему храму и бузил в алтаре.

– А он-то здесь при чем?

– Твой сосед видел, как две ночи назад он залез к тебе во двор и проник в твою аномалию.

– Не может быть! – басом ахнул священник.

И растерянно закрутил длинногривой головой.

– А Илья Петрович, получается, тоже?

– Получается, – кивнул я. – Сам удивляюсь. Чем твой демон заинтересовал сразу двух почтенных граждан?

– Он очень хороший, – твердо сказал отец Иннокентий. – И умный.

– Не сомневаюсь. Ты, все же, заводи “колесницу”. У меня ведь есть еще дела, кроме поисков твоего демона.

– А куда ехать?

– Ты говорил, что блаженный каждый день появляется в твоем храме. Вот, туда и поедем. Вдруг он и сейчас там? Кстати, как он выглядит?

– Высокий, худой, – сказал отец Иннокентий. – Лицо строгое. И взгляд пронзительный.

– Цвет глаз, особые приметы?

– Глаза серые, кажется. Нос у него острый.

– Ладно, – кивнул я. – Покажешь, если увидишь.

Храм отца Иннокентия стоял на главной площади Холмска, через дорогу от уездной управы. Впервые приехав в Холмск, я обратил внимание на изящное здание с белеными стенами, золотыми, чешуйчатыми куполами, похожими на луковицы, и высокой башней звонницы.

Отец Иннокентий остановил машину подальше от храма.

– Подъезжай ближе, – нетерпеливо сказал я.

– Заметят, – засомневался отец Иннокентий.

– И что? – не понял я.

– Так я утреннюю службу пропустил, – вздохнул священник.

И тут же вскинул голову.

– Вот он!

Блаженного я заметил сразу. Высокий, с серьезным худым лицом и острым птичьим носом, он стоял возле крыльца храма, поодаль от других прихожан. И по-птичьи вертел головой, словно кого-то высматривал.

Его правая щека была словно измазана чем-то темным.

– Что у него на щеке? – спросил я священника. – Родимое пятно?

– Нет, – покачал головой отец Иннокентий.

Я вгляделся внимательнее и пробормотал себе под нос:

– Огненные демоны! Это сажа.

А где скорее всего можно измазаться сажей? На пожаре.

– Позови его! – сказал я отцу Иннокентию. – Пусть подойдет.

Священник вылез из колесницы, а я внимательно следил за блаженным. Когда он увидел отца Иннокентия, на его лице появилось радостное выражение. Он даже шагнул к машине, и тут заметил меня.

Испуганно скривился и закрутился на месте, прикидывая – куда сбежать.

– Стой! – крикнул я, открывая дверцу машины. – Иди сюда, поговорим!

Куда там!

– Сгинь, призрак! – хрипло выкрикнул блаженный.

И бросился за угол храма.

Я побежал за ним и успел увидеть, как он на бегу взмахнул рукой, поднимая Тень. А потом нырнул в нее и пропал.

Видящий маг, способный ходить в Тенях? А зачем он тогда лез через забор в сад к отцу Иннокентию?

Священник, громко пыхтя, подбежал ко мне и растерянно завертел головой:

– Куда он делся?

– Сбежал через Тени. Поезжай домой, отец Иннокентий. Сиди возле аномалии, только не входи внутрь. Если появится этот беглец или твой учитель музыки – убеди их поговорить со мной, и сразу звони.

– А ты куда, Никита Васильевич?