А потом снова был поход по суконным, кожевенным и даже заграничным рядам с товарами для дома, и снова расстегаи, но уже с земляникой, голубикой, творогом…

Через час или два, утомившись ходьбой, едой и изобилием всего, когда в глазах уже рябило от богатств этого чудесного русского города, мы с Пусиком вышли на соседнюю улицу, присев на выпиленное под лавку бревно, чтобы перевести дух.

Я держала в руке так и не осиленную кулебяку с семгой и допивала вкуснейший сбитень из деревянной кружки, которую мне дали под честное слово, что верну.

Пусик рассеянно баловался осетровым хвостом, гоняя его лапкой в пыли. Разговор не клеился.

– Ты когда-нибудь был здесь раньше?

– Нет.

– А вроде все здесь знаешь.

– И что?

– Так. Удивительно. В Википедии прочитал?

– Нет. Есть и более надежные источники информации.

– И что думаешь? Кикимора действительно могла так трясти ресторан? Или это все-таки кто-то другой?

– Не знаю, – все так же лаконично продолжал отмахиваться кот.

– Но что ты сам думаешь? – не выдержала я. – Ты же у нас вечный мозг команды.

– В этот раз мозгом назначен командор Орлов, – с суровой мужской болью выдохнул котик. – Как профессионал, связанный присягой, я лишь выполняю любой его приказ. Но проявлять инициативу – увольте.

– Зависть… – с пониманием протянула я.

– Ничего ты не понимаешь, – рассеянно буркнул кот, вглядываясь куда-то за мою спину.

Я обернулась и увидела роскошную архангельскую кошку трехцветной масти, которая сидела на низком заборе и строила глазки нашему толстуну. Мгновением позже она практически послала ему лапкой воздушный поцелуй и исчезла за забором. Кот, бесстыже бросив меня, тут же кинулся следом, бормоча что-то невнятное о необходимости сбора информации у местного населения.

Впрочем, я даже не пыталась его задержать. В конце концов, может, он действительно пошел только за информацией. Хотя, как я понимаю, Анхесенпе лучше об этом не говорить. Между нами, я уже устала его перевоспитывать. А в их кошачьем семействе все хороши. Особенно котята.

Я вспомнила, как эти маленькие мерзавцы успешно сперли у меня щипцы для завивки волос, а потом ходили по хоббитскому кварталу, стучали в двери и, угрожая плойкой, требовали сосиски и колбасу.

– Шустрые малыши, – невольно улыбнулась я, вспомнив, как они катили «реквизированные продукты» в двух тачках. А потом вдруг заметила странную процессию…

Шесть разновозрастных мышек с узелками за плечами, скорбно повесив хвостики, шли по улице, пугливо озираясь и прячась от случайных прохожих.

По какому-то невнятному наитию я вытащила из-под рубахи висящий на шее кулон-переводчик, нажала кнопку активации и спросила:

– Что, маленькие мои, коты совсем достали?

Замечательное изобретение этот кулон-переводчик, он сам опознаёт и делает понятным разговор с любым говорящим существом, включая животных, сказочных персонажей и даже роботов-неандроидов, на каком бы языке они ни изъяснялись. Причем действует он в обе стороны.

– Так оно и что ж, если бы коты… – со вздохом ответил самый старший, совершенно не удивляясь моему знанию мышиного языка. – Нечисть-от поганая достала. Заставила горькая судьбинушка-то покинуть дом родной…

– Бывает, – посочувствовала я. – А вы сами откуда?

– С ресторации «Трескоед»-то, матушка…

– Тогда стоп. – Я выставила ногу перед их удивленными мордочками. – С меня кулебяка, с вас – ответы на несколько вопросов. Договорились?

– Со всем нашим уваженьицем. – Мыши не стали возражать, опустили узелки и выжидательно уставились на меня.

Из их сбивчивого рассказа выходило, что это многочисленное семейство со всем пометом давно жило в подвале ресторана «Трескоед» вместе с такими же мышиными семьями, пока там не поселилась кикимора. Бедные мыши, всхлипывая, подробно описали страшное одноногое существо женского пола, с выпученными глазами и своей типической манерой речи. Я с самым сострадательным выражением лица выслушала печальнейшую историю о том, как злобная кикимора в течение какой-то недели выжила из их обиталища восемнадцать мышиных семей.