– Но это… мое здание. – Я нахмурился и тряхнул головой. – И что мы собираемся делать?

Мартин вылез из машины и открыл багажник. Сьюзен присоединилась к нему. Я за компанию вышел тоже.

– Мы, – ответил Мартин, явно не включая в это понятие меня, – собираемся проникнуть в офис и вынести документы, которые, как мы надеемся, способны дать представление об убежищах Арианны и ее намерениях. Вы останетесь у машины.

– Черта с два останусь! – возразил я.

– Гарри, – вразумительно, но твердо сказала Сьюзен. – Это компьютеры.

Я охнул так, словно Сьюзен врезала мне локтем под дых. Чародеи и компьютеры сосуществуют примерно так же, как библиотеки с огнеметами. Вся техника ведет себя в присутствии смертного чародея ненадежно, и чем она современнее, тем, похоже, уязвимее. Если бы я отправился с ними… Вы ведь не берете с собой в птичью лавку кота? Не потому, что кот плохо воспитан, а потому, что он кот.

– Ох! – выдохнул я. – Раз так… да, мне, пожалуй, лучше остаться у машины.

– Велик шанс, что за нами следят, если не гонятся, – сказал Мартин, обращаясь к Сьюзен. – Нам пришлось улетать из Гватемалы в спешке, без обычных предосторожностей.

– У нас не было времени, – ответила Сьюзен, и в голосе ее прозвучало усталое раздражение. Я словно подслушивал привычную частую ссору двух супругов. Она открыла в багажнике чемодан и принялась распихивать по карманам какие-то предметы. – Надо было срочно выправить все документы.

Секунду или две Мартин молча смотрел на нее, потом достал из чемодана один-единственный предмет и закинул на плечи станковый рюкзак. Должно быть, в нем находились какие-то компьютерные примбамбасы. Я отошел от него подальше и постарался выбросить из головы все злые мысли.

– Ты просто посторожи здесь, Гарри, – попросила Сьюзен. – Мы вернемся минут через двадцать, если не раньше.

– Или не вернемся, – уточнил Мартин. – И тогда будем точно знать, что наш неуклюжий вылет обернулся против нас.

Сьюзен негромко раздраженно фыркнула, и они вдвоем направились к дому, задержались возле запертых дверей секунды на три и исчезли внутри.

– А мне просто стоять здесь, – буркнул я. – Как какому-нибудь рыжему псу Клиффорду. Слишком большому и глупому, чтобы заходить в дом вместе с Эмили-Элизабет. А ведь это мое здание. – Я тряхнул головой. – Адские погремушки, я вне игры! Или с катушек съехал. В том смысле, что стою тут и разговариваю сам с собой.

В общем-то я понимал, почему я разговариваю сам с собой: если бы я замолчал, мне не о чем было бы думать, кроме как о маленьком человечке – перепуганном, одиноком в логове монстров. А это заставило бы меня думать о том, как ловко меня исключили из ее жизни. А уже это перевело бы мои мысли на зверя у меня в груди, который все еще пытался вырваться наружу.

Когда местная злодейка из Красной Коллегии, покойная Бьянка, похитила Сьюзен и начала превращать ее в полноценного вампира, она делала это для того, чтобы лишить меня подруги. Так или иначе это ей удалось. Та Сьюзен, которую я знал, – остроумная, смешливая, всегда готовая получать удовольствие от жизни вообще и жизни со мной в частности – исчезла навсегда.

Теперь она превратилась в нечто среднее между мстительницей Эммой Пил и Халком женского пола. И один раз с тех пор мы с ней любили друг друга. И в результате этого родился ребенок. И Сьюзен лгала м…

Прежде чем я успел прокрутить эту логическую цепочку еще раз, по спине у меня пробежал холодок.

Я даже не стал оглядываться. Несколько лет рискованных операций со Стражами, недостаточно взрослыми даже для того, чтобы самостоятельно покупать пиво, научили меня доверять инстинктам, когда они включались в темном городе в два часа ночи. Не успев толком осознать, что делаю, я припал к земле, раскинул руки в стороны и выстроил вокруг себя завесу.