Зимняя мантия возмутилась и сплюнула от недовольства где-то в районе моей груди, но отступила и вытекла из моих мыслей, оставив меня еще более уставшим и уязвимым, – но мое дыхание и температура тела вернулись в норму.

Я смотрел, как Вязальщик припустил неторопливой трусцой, пока не поравнялся с Эшер. Они тихо переговаривались, а затем вошли в старую скотобойню.

– Четвертое, – тихо добавил я. – Убивать людей плохо.

Я почувствовал на себе взгляд Кэррин. Взглянул на нее. Выражение ее лица было трудно прочитать.

Она положила свою руку поверх моей и спросила:

– Гарри, с тобой все в порядке?

Я не двигался и молчал.

– Мэб, – продолжила Кэррин. – Это все из-за Мэб. Из-за того, что она с тобой сделала.

– Это Зима, – наконец ответил я. – Это сила, но… примитивная. Жестокая. Бездумная. Сплошные инстинкты, чувства, эмоции. И когда эта сила внутри тебя, если ты спускаешь свои эмоции с поводка, она…

– Она превращает тебя в Ллойда Слейта, – закончила за меня Кэррин. – Или в эту мерзавку Мэйв.

Я отстранил от нее руку и произнес:

– Как я и сказал. Сейчас не время взывать к моим чувствам.

Несколько секунд она рассматривала меня, потом ответила:

– Раз так, то это полная задница.

Я испустил горький смешок, который грозил появлением слез на глазах, и заставил только что усмиренную Зиму снова беспокойно заворочаться у меня внутри.

Я рискнул быстро взглянуть в глаза Кэррин и произнес:

– Я не хочу быть таким.

– Так избавься от нее, – ответила она.

– Единственный способ – вперед ногами, – сказал я.

Она покачала головой.

– Я не верю в это, – возразила она. – Всегда есть выход. Способ исправить положение дел.

Ох, подруга!

Хотел бы я в это верить.

Снаружи горел закат. Закат – это не просто уход светила за относительный горизонт планеты. Это также изменение в сверхъестественной энергии. Не верите? Отправьтесь как-нибудь далеко от света цивилизации, сядьте, совершенно одни, там, где нет никаких зданий, машин, телефонов и толп людей. Продолжайте тихо сидеть, пока не поблекнет свет. Почувствуйте, как удлиняются тени. Почувствуйте, как существа, тихо ожидавшие конца дня, начинают шевелиться и вылезать наружу. Почувствуйте этот низменный инстинкт нервной дрожи, поднимающейся в кишках. Это то, как ваше тело передает энергию вашим чувствам. Для чародея вроде меня закат подобен одиночному удару в какой-то невообразимо огромный барабан.

Темные твари выходят на охоту ночью.

Но прямо сейчас у меня не было времени сомневаться в правильности выбранного пути. Оставалось всего три дня на то, чтобы задать жару Никодимусу Архлеону и его команде и вытащить эту штуковину из своей головы. И конечно, чтобы при этом не убили меня и мою подругу. Нужно было сосредоточиться на этом.

Об остальном у меня еще будет время позаботиться позднее.

– Пора, – сказал я Кэррин и открыл дверцу машины. – Идем. Нас ждет работа.

Мы вышли из маленького джипа Кэррин и направились в сторону жуткой старой скотобойни, полной опасных существ. Жуткая старая скотобойня и опасные существа… Пожалуй, мне вам не нужно объяснять, какой сегодня намечался денек.

Знаете, иногда у меня такое чувство, что других дней не бывает.

Точнее, всегда.

Впрочем, я понятия не имею, что бы стал делать, если б выдался другой день. Все равно рано или поздно пришлось бы признать, что мой опыт и наклонности отлично подходят для катаклизмов.

– Очень жаль, – задумчиво произнесла Кэррин.

– Очень жаль что?

– Что у нас нет времени на настоящую стрижку. Серьезно, ты сам себя так обкорнал? У тебя что, не было зеркала?

Я смущенно потрогал голову: