Утром я поехал на ипподром. Там царило оживление, и, как перед выходом премьера, атмосфера была насыщена ожиданием. Все думали, что Петушок появится на проездке и Якунин даст ему работу-моцион. Ожидания эти не оправдались. Оказалось, что Петушка работать не будут. Об этом сообщил сам Якунин, обратившись ко мне: «Зачем приехали? Вместо того чтобы готовиться в штабе к походу, вы приехали Петушка посмотреть? Не покажу вам Петушка!» Однако по всему было видно, что старик в духе, а значит, Петушок чувствует себя прекрасно. Поэтому я был уверен, что увижу его через несколько минут. Так и случилось. Якунин взял меня за руку и, не пригласив больше никого, повел на конюшню. Когда появился Петушок, я остолбенел от восторга: ничего подобного по красоте, блеску и эффектности я в жизни своей не видел и не предполагал, что когда-либо увижу! Якунин заметил, какое впечатление произвел на меня Петушок, и этого было довольно, чтобы он полюбил меня как сына, скажу больше – как человека, который понял его творение. С тех пор я стал близок и дорог Якунину.

Петушок был подкупающей и пленительной красоты. А ведь я видел Мимолётного, Хладнокровного, Ловчего, Леля, Смельчака и других аполлонов лошадиного рода! Он буквально горел на солнце, рубашка жеребца переливалась волной золотистых тонов, его белые отметины были особенно эффектны на этом ярком фоне, а лысина, своеобразно расширявшаяся книзу, захватывала обе губы, образуя треугольник, обращенный книзу. Глаз у Петушка даже не горел, а как-то особенно сверкал. Шею он держал гордо, приятно изогнув, спину вытягивал, а хвост, волнистый, рассыпавшийся на многие пряди, отделял и держал фонтаном. Петушок определенно сознавал, что он прекрасен, и словно рисовался перед зрителями.

Той же осенью я еще не раз видел Петушка. И что бы ни говорили другие, но не было в мое время в России более блесткой лошади!

Петушок 2.17,2 (Летун – Горка), р. 1893 г., зав. А.В. Якунина[10]

Хладнокровный (Бережливый – Кокетка), р. 1883 г., зав. А.Н. Чеховского. Держит лошадь, вероятно, С. Гирня

Ловчий 2.21^>6/_>8(Лель – Лебёдка), р. 1892 г., зав. Н.П. Малютина

Лель 2.16; 4.26 (Удалой – Ларочка), р. 1885 г., гн. жер. зав. Н.П. Малютина

Думая о Петушке теперь, я полагаю, что гармония форм уже тогда привлекала мой глаз, привыкший ценить произведения искусства. Ни одна фотография, ни один портрет не дают истинного представления о действительной красоте этой лошади. Лучшим фотографическим снимком Петушка я считаю любительский снимок К.К. Мамонтова, сделанный в Одессе в 1898 году. Эту фотографию напечатали в журнале «Коннозаводство и коневодство» в 1902 году. Была еще статуэтка Петушка, вылепленная из воска М.А. Козловской и затем раскрашенная. К сожалению, эту статуэтку разбили внуки А.В. Якунина.

Смельчак 4.49,4 (Летучий – Смелая), р. 1893 г., зав. Н.П. Малютина, дед Воина

Я обратил на Петушка внимание С.Г. Карузо, с которым тогда часто встречался в Одессе. Карузо пришел в восторг от этого жеребца и написал о нем в Дубровку Ф.Н. Измайлову. Измайлов ответил, что он давно знает Петушка, очень его ценит, но случать с ним кобылу считает излишним, так как у них в заводе есть та же кровь. Яньков, Недоброво и Кноп были заинтересованы Петушком. Словом, у Петушка образовался «круг друзей», который я шутя сравнивал с известным кружком «друзей Румянцевского музея», который тогда возник и имел целью привлечь внимание самых широких слоев населения к этому знаменитому музею. Под влиянием наших выступлений в прессе Якунин стал получать письма с вопросами о цене Петушка или просьбами случить с ним кобылу.