– Оль… – как-то испуганно и нерешительно звучит голос Джамалы. – А ты на машине?

Темный силуэт чуть заметно поворачивает голову в ее сторону.

– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? – спросила Алиса.

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.

Сонечке пять. Она мирно и сладко спит, вряд ли понимая, о чем мамина сказка.

Рита поднимается, поправляет одеяло у своего ангелочка, выключает ночник и тихо покидает детскую.

По полутемной лестнице спускается вниз, к свету, горящему в кухне и гостиной. Видит взъерошенного Мишку, а он сердито смотрит в холодильник на обилие контейнеров, бутылочек, чего-то еще…

– Ужин на столе, – Рита выключает лишний свет. Миша оглядывается на нее, на стол, где его привычно ждет что-то свежеприготовленное.

– Угу, – он угрюмо тащится мыть руки. Она наливает в чайник воду и зажигает газ. Затем достает из стенного шкафа маленький «заварник».

– Ты будешь? – поворачивается к Мишке через плечо. Она не видит его, но слышит и знает, что он там, за столом, с аппетитом очень голодного человека уничтожает остывший ужин.

– Холодное, – «для порядка» бурчит Мишка.

Рита пожимает плечами и всыпает в фарфоровый чайничек двойную порцию заварки.

– Мог бы предупредить, что сильно задержишься, тогда ел бы горячее.

– Это отец все…. – вскипая, большой чайник прерывает Мишкины возмущения своим свистом. Рита выключает газ, заливает кипяток в маленький и закрывает крышечкой.

– Не веришь, у матери спроси! – мешая досаду с раздражением, голодом и едой, бурчит обиженным ребенком вполне себе взрослый мужчина. – Он заставил меня домой его везти сегодня, и завтра с утра его на работу забирать тоже буду.

– А что случилось? – Рита садится за стол напротив мужа. Отстраненность в ее глазах сменяется интересом и теплом, которое согревает Мишку изнутри. Магия, которой никогда не научат в Хогвартсе, незаметно и верно превращает смертельно опасное чудовище в мирного, доброго человека. Только очень усталого.

Чувствуя, как спадает непосильный груз напряжения, Миша тяжело вздыхает, ковыряется вилкой в остатках ужина и не знает, с чего начинать свой рассказ.

Может быть, с того, что Олька никогда не давала ему покоя?

С самого первого момента их знакомства. Словно айсберг, появившийся из сумерек белой Ленинградской ночи, она стала фатумом Титаника его успешной жизни. Разрушив первую иллюзию его детства о том, что он знает все.

– Я сам над ним работал, – говорит он сейчас себе и жене. – Только…. не получалось все, не складывалось, и отец… – Миша с досадой отодвигает тарелку, принимает от Риты кружку. – Если бы он поддержал меня, понимаешь? Я бы сам перебрал «Северо-Запад». Но я точно знал, что он зарубит….а вот ее вряд ли!

Рита кивает, смакует чуть терпкий с легкой горчинкой настой.

– …теперь она задаст ему! – тем временем распаляется в эмоциональных откровениях муж. – О! Ты даже представить не можешь, что она за человек! И он не представляет, он предлагает мне плагиат! Это глупо! – в громких восклицаниях страх и страсть. – А я ее поддержу! Ради него же! Ради, мать ее, Компании…

Иногда даже «в доску» свои люди показываются с неизученной, изнаночной стороны, о которой не подозреваешь. Рита с растущим удивлением наблюдает сейчас неожиданное явление Золотарева, возбужденного от уверенности в собственной неуверенности. Руки трясутся, глаза бегают, в голосе вообще петушиный хор.

– Кто она? – тихо спрашивает молодая женщина, никогда не ревновавшая мужа, даже имея неоспоримые доказательства измен и неверности. Миша удивленно замолкает на полуслове. Смотрит так, словно впервые, неожиданно увидел Риту. Словно здесь ее не должно было быть, или до этого он объяснял ей таблицу умножения, а она спрашивает, не это ли причина зеленой травы.