Женщина ушла, а Гриша поторопился за ней. Я же закрыл дверь и примерил на себя форму. Удобно. Белоснежные майка с рубашкой, галстук, темно-синие штаны с тонкой красной полосой сбоку, такого же синего цвета жилет и пиджак с эмблемой академии, вышитой на левой стороне в области сердца. Представляю, сколько стоит это все. Развел руки в сторону и немного подвигался. Сидит удобно. Второй комплект рассматривать не стал, потому как мне нужно еще привести себя в порядок и успеть к завтраку. Переоделся обратно в пижаму и поплелся в ванную комнату, которая была одна на весь коридор.

Очередь в душ и не думала рассасываться, поэтому на скорую руку умылся и направился в общий зал. Здесь уже собралось десятка два человек. Что удивительно – на вид они все мои одногодки. Выходит, старшие курсы еще не вышли, или их вообще здесь нет?

За столом почти никто не разговаривал – кто-то мысленно был уже на смотре, другие полностью сконцентрировались на еде. Занял свободное место за столом и кивнул тем, кто перевел на меня взгляды.

– Ух ты, ты тот самый новенький, которого схватили ночью в парке?

Да, новости быстро распространяются. Интересно, кто успел разболтать?

– Да, он самый.

– Я – Илья Камардин. Когда тебя привели, я как раз отбывал наказание у Григорьева. Видел бы ты его лицо, когда ему сообщили, что встретили тебя возле Арки!

– А что это за Арка такая? Чем она ценна?

– Не знаю. Раньше это был какой-то научный объект, а потом ее решили снести.

– Знамо что это было! Передатчик! – вмешался Матвеев, который сидел напротив и в это время жадно поедал курицу. Как ни странно, Марта уже нашла его и передала его комплект формы.

– Что еще за передатчик? – в сторону парня тут же повернулось несколько голов.

– А вы что, не знаете что в мире творится? Вот-вот поляки рванут на Полоцкое княжество, а потому и к нам пожалуют. Полоцка им на один зуб разве что. Вот наши и строят антенны, чтобы следить за врагами. Ни один мех не прошмыгнет!

– Да чушь это все! – вмешался кто-то из ребят. – Зачем тогда ее снесли?

– Не нагоняй панику! – тут же встрял Терехов, присаживаясь за стол напротив. – Польша на нас не пойдет войной. У них просто сил не хватит справиться с нами в одиночку.

– И литовцы? А чехи? – тут же нахохлился Матвеев и швырнул на тарелку обглоданную кость.

Неизвестно в какое русло зашел бы наш разговор, если бы нас не прервали. Слово взял глава академии Федор Иванович Герасимов.

– Дамы и господа! Искренне рад видеть в стенах нашей академии молодых дарований, которые выделяются своими навыками или знаниями. Академия – вершина развития и совершенствования навыков, поэтому цените время, проведенное здесь, и совершенствуйтесь!

Герасимова поддержали апплодисментами, но тот поднял руку, призывая всех успокоиться, и продолжил:

– Хочу остановиться на одной немаловажной вещи. Я говорю о взаимопонимании. В этом зале собраны люди совершенно разных сословий и наклонностей. Среди вас есть те, кто обладает даром, кто только раскрыл его в себе и не до конца осознает собственные возможности, а также те, кто вовсе его лишен. Но это не значит, что кто-то выше или главнее. Каждый из вас важен, и в стенах академии все равны.

– Что за чушь! – парень, сидевший поодаль от нас за соседним столом, фыркнул и скрестил руки на груди. – Простолюдины и безродные никогда не будут наравне с теми, за плечами кого стоит род.

Так, похоже, тут не все так просто. И если с Фрязиным и остальными я смогу найти общий язык, то вот с некоторыми влиятельными персонами – вряд ли. Герасимов не услышал слова парня, а потому продолжил.