Лестница привела Амальрика на самый верхний ярус, где располагалась огромная галерея с захоронениями. Свет факела не мог осветить всей грандиозной картины реликта давно ушедшей эпохи, но с удивлением Амори обнаружил, что больше не нуждается в нём. Откуда-то снизу били неизведанные потоки зеленоватого мертвенного света, от которого трепыхало сердце и стыла кровь в жилах. Таким образом, галерея оказалась неплохо освещена. Она была заставлена саркофагами. Облицовка на них облупилась, краску покрыл безнадёжный слой пыли, но различить очертания фигур, выточенных из камня, ещё было возможно.

«Не медли! Сюда!» – приказал голос, и тут же у северной стены вспыхнул красным стрельчатый дверной проём, ведущий в неизвестность. Амори осторожно проходил мимо ровных рядов саркофагов, боясь сделать лишнее движение, и направлялся к ориентиру. Его окутало красное свечение, которое прошлось вдоль всего его тела. Перешагнув условную границу, он оказался в большом помещении со сводчатым потолком. У стен стояли каменные фигуры, изображавшие людей в длинных мантиях. Их асбестовые лица были скрыты, а в руках каждого находилось оружие: у кого меч, у кого – копьё или секира. Но каменные фигуры служили лишь декорацией к главному экспонату таинственной комнаты. В самом её центре, на невысоком пьедестале лежало то, что привело Амори в далёкие земли. Он увидел ЭТО, и его дух будто покинул тело. Сердце бешено заколотилось в груди, и стало трудно сделать вдох и выдох. На каменном выступе, источая загадочное сияние, лежала Нетленная Ткань, окутанная ореолом сиреневых переливов непознанной энергии. Когда-то невзрачный кусок полотна весь пропитался таинственными божественными вибрациями, и теперь был словно соткан из света. Тончайшие энергетические нити Ткани завораживали воображение, сплетаясь в причудливый, неподвластный человеческому разуму узор. Амори застыл от изумления, и только мысль о сыне вывела его из оцепенения. Он сделал шаг к пьедесталу. Его подпустили слишком близко. Только не понимаю, зачем? Чтобы он поразился величию Творца, оставившего на Земле свой неизгладимый след?

Амори приблизился, и уже протянул руку к реликвии, как тут же почувствовал спиною какое-то шевеление. Обострённое чутьё воина-крестоносца не обмануло его. Он резко обернулся и обомлел, даже не успел обнажить свой меч от шока. Одна из каменных фигур ожила и задвигалась, наставляя на короля копьё! Она отделилась от стены, будто до этого приросла к ней, каменная крошка осыпалась с мантии и лица, обнажив ярко горящие изумрудные глаза существа. А то, что стояло перед Амори, не могло быть человеком. Вслед за первой фигурой «проснулись» и остальные. Они зашевелились, скидывая с себя остатки многовекового сна, отряхивая пыль и паутину со своих оружий. Вероятно, вы представляете, в каком ужасе и шоке находился тогда король Иерусалима. Почти инстинктивно он выхватил меч из ножен и выставил его вперёд, намереваясь защищаться. Каменные монстры взяли его в кольцо, постепенно сжимая его. Амальрик сомневался, что сможет против них выстоять, но такой уж у него был характер: даже видя неизбежность положения, он не отступал назад, и… зачастую побеждал.

Когда одна из фигур отделилась от остальных и медленно поплыла к нему, он понял, что боя не избежать, и, скорее всего, он станет для него последним. Перед глазами всплыло лицо сына. Вся недолгая жизнь была ради него. Всё было ради него. Для себя Амори никогда ничего не просил: ни богатств, ни власти. Он не желал быть королём, и унаследовал трон чисто случайно. Его старший брат – Балдуин III умер бездетным в возрасте тридцати двух лет, и Амальрику пришлось занять его место. А сам он хотел лишь иметь семью и спокойно жить с любимой супругой, сыном и дочерью в своих владениях в Аскалоне.