- Нет! - я успела вскочить с кресла раньше, чем мой отец смог издать хоть звук. - Это безумие! Мой отец не выдержит этой экспедиции.

   - А это уже будет устанавливать медицинский осмотр. Сядьте, Карина Алексеевна, - Вишневецкий пригвоздил меня взглядом к месту, - или я прикажу вывести вас из зала.

   - Нет, пожалуйста. У него слабое сердце, одышка и... и...

   Я лихорадочно пыталась придумать болезнь для своего абсолютно здорового отца. Какая экспедиция?! Не пущу!! Это же верная гибель! Что за дурак придумал отправить горстку ученых в это радиоактивное пекло?

   - Следуя нашей теории, поверхность Земли представляет собой сплошную пустыню с температурой воздуха ниже сорока градусов Цельсия - и это в дневное время! - начала быстро тараторить я, боясь, что меня остановят. - После падения астероида в атмосферу поднялись тучи дыма и пепла. Температура на планете снизилась до арктической за счет отражения солнечных лучей. Началась радиоактивная зима, которая, по нашим данным, может длиться несколько десятков лет. Это просто безумие посылать людей в такой ад!

   - Безумие, это не дать людям шанс на выживание. Наш реактор скоро остановится. Все, что у нас есть, это несколько месяцев. И за это время мы должны найти новый дом. Или вы хотите взять на себя ответственность за гибель ста тысяч населения?

   Я прикусила губу. Немного же осталось от Восточного альянса, который когда-то охватывал большую часть Европы, почти всю Азию и Дальний Восток.

   - Если все так безнадежно, - до боли сжала пальцы, - то позвольте мне принять участие в экспедиции вместо отца.

   - Девочка моя, - родитель попытался что-то сказать, но я мягко закрыла ему рот.

   - Нет, папа. Если реактор заглохнет - нам всем конец. И какая разница, внесла я свой вклад в демографию или нет? Но сначала я хочу узнать, что случилось с Божени.

   - Карина Алексеевна, - глава комиссии кивнул, поднимаясь из-за стола, - пройдемте. Я готов обсудить с вами этот вопрос.

   ***

   В маленькой комнате для тайных совещаний Вишневецкий налил мне воды в стакан и предложил выпить.

   - Так что с Натаном? - спросила я, отпив пару глотков. - Вы же его намеревались отправить в эту экспедицию?

   - Божени заболел, и очень серьезно. У него лучевая болезнь, наш врач не может сделать точные прогнозы, но сказал чуда не ждать. Думаю, дальнейшие объяснения тут не нужны.

   - Как он заработал эту болезнь, когда? - нахмурилась я. - Он же практически все свободное время проводил у постели своей жены, а когда работал, был предельно осторожен.

   Василий Андреевич забарабанил пальцами по столу:

   - Два дня назад он должен был проверить работоспособность реактора, тогда и заболел.

   - Два дня назад? - я едва не задохнулась от возмущения. - Кто придумал такое? Вы что, не люди? У него ведь жена за день до этого умерла. Сразу после похорон - и проверять реактор? Какие же вы...

   Я не выдержала и с громким стуком опустила стакан на стол. Вода расплескалась.

   - Карина Алексеевна, попрошу не выражаться в моем присутствии. Вы не понимаете всей серьезности сложившейся ситуации. Реактор выходит из строя, его нужно проверять каждый день, независимо от каких-либо причин. Кроме Божени у нас больше нет специалистов подобного уровня, а соседние корпуса очень неохотно предоставляют своих. У него была пара учеников, но они получили только базовую теорию, их нельзя допускать к работе с оборудованием. К тому же в том, что он заболел, Божени виноват сам.

   - Что вы хотите этим сказать? - насторожилась я.