Князь был почти уверен, что беглая царевна Аюна непременно попадет в это святилище. Огонь призовет ее – потому что она ему родная, а родню положено защищать.

Получится ли добыть ее оттуда, из дома огня, с вражеской земли?

– Княже, зачем ты послал юнцов? – с тревогой спросил стоявший рядом Илень, которого владыка лютвягов пока оставил при себе. – Почему не отправил опытных воинов? Уже скоро рассвет, а их и след простыл…

Станимир с досадой покосился на дривского воеводу. Илень – надежный друг и отважный воин. Но до чего же князю не хватало Власко! Тому не нужно было разъяснять каждый шаг…

– Пошли на подмогу дружину, пока не поздно, – не унимался Илень. – Пусть разнесут это логово подземных дивов! Притащат тебе и царевну, и ее свиту… А если под ноги полезут местные людишки…

Князь качнул головой.

«То-то и оно. Они там все разнесут – а мне потом рядиться и с людьми Бурмилы, и со здешними богами…»

– Младшие заслужили священное право…

Далекий огонь на вершине горы среди туманных лесов вдруг вспыхнул косматой звездой. Ветер донес отзвук тяжелого грохота, под ногами дрогнула земля. В небо потянулся дымный хвост.

– Княже! – снова воззвал к нему Илень, в ужасе глядя на полыхающую звезду. – Как же это? Пошли воинов…

– Только схватки с людьми Бурмилы мне сейчас не хватало, – сквозь зубы проговорил князь лютвягов. – Волчата или приняли смерть славных, или победили и возвращаются. Мы подождем их здесь до света. Если не вернутся – уйдем.

Станимир еще раз поглядел на полыхавший среди бескрайнего леса костер, и тот отчетливо показался ему погребальным…

Аоранг с накхом на руках, царевна и необычно молчаливая Янди спустились с холма к берегу. Тут ничего не изменилось – берестяные лодки разведчиков лежали там, где их и оставили, челн тоже был на месте.

– Пустите лодки волчат по течению, – прошептал Даргаш, едва мохнач уложил его на дно долбленки.

– Следопыты все равно найдут это место, – буркнул мохнач.

– Берег длинный – поди угадай. Пусть воины Станимира поищут…

Вскоре легкие берестянки уже уплывали по течению, скрываясь в утреннем тумане. Аоранг спихнул челн в воду, Аюна и Янди поспешно забрались внутрь, и беглецы вновь пустились в путь.

– Главное – не пропустить протоку, – бормотала Янди, держа рулевое весло.

Им повезло: когда серые клочья тумана почти растаяли, в стене камышей справа появился узкий, шириной с древко копья, разрыв.

– Вон она, вот! – обрадовалась Аюна.

Аоранг налег на короткое весло, ставя лопасть поперек течения. Челн, удерживаемый почти на месте, начало разворачивать. Янди помогала рулевым веслом, пытаясь удержать тяжелую лодку.

– Есть! – тихо воскликнул Аоранг. – Давай загребай…

Еще немного – и лодка вошла в камыши. Поначалу и впрямь узкая, вившаяся между свисавших над водой голых ивовых кустов, дальше протока заметно расширялась. В какой-то миг мохнач почувствовал, что их челн, медленно шедший по темной воде, будто бы скользнул вниз с подводного уступа и его подхватило невесть откуда взявшееся течение.

– Куда мы сейчас плывем? – спросила царевна, когда лесная река осталась далеко позади и беглецы перевели дух. – Старик объяснил вам путь?

– Все лесные реки и речушки земли вендов рано или поздно впадают в Дану, – ответила Янди. – Как выйдем к ней, переправимся на другой берег. Не очень-то мне этого хочется, но другого выхода не вижу. Насколько я знаю Станимира, он не отвяжется…

– Перебраться через Дану – правильное дело, – тихо отозвался Даргаш.

Накх понемногу приходил в себя. Хотя мохнач спас его, Даргаш, измученный постоянной жестокой болью, не чувствовал к нему никакой благодарности. Гибель в бою казалась ему облегчением. Однако накх остался жив, и поручение, данное ему саарсаном, не было завершено.