Всё это было так сложно запомнить, Унхе готова была уже сдаться и проснуться, только вот интерес к своей фантазии не угасал. Надо действовать, а то утро настанет раньше, чем кончится путешествие.

– Госпожа, совсем забыла, у Вас сегодня встреча с комиссаром Пах Чхве, и он Вас уже ждёт, – виновато улыбнулась служанка; в последнее время она очень часто забывала о многих вещах и просьбах своей госпожи.

– Хорошо, – Унхе посмотрела вопросительно на свою служанку. Боже, девушка так бледна, ей явно нездоровится, а она улыбается и пытается угодить; может, стоило к ней быть добрее, невзирая на её статус служанки? – Ли Ин Мин, я хочу, чтоб ты отдохнула.

– Что Вы, госпожа, – девушка замотала головой, пытаясь привести себя в чувства, с плохо скрываемым энтузиазмом натянула на себя улыбку; она любила свою госпожу больше жизни и не могла позволить ей волноваться за себя. – Я прекрасно себя чувствую.

– Не спорь со мной, – Унхе Гю ловко встала и, кинув пару подушек с одеялом, показала на них пальцем, сменив свой голос на более жёсткий, – Ин Мин, ложись и отдыхай. Когда ты мне понадобишься, я найду тебя здесь.

– Но-но, госпожа…

– Не спорь.

– Вы очень добры, госпожа, – девушка учтиво склонила голову вниз; она была явно растрогана отношением к себе своей госпожи.

– Не надо только слёз, – Унхе посмотрела на своё отражение, – хорошие слуги в наше время большая редкость. И я не собираюсь тебя потерять, ведь я доверяю тебе.

Ин Мин широко заулыбалась; её госпожа вела себя очень странно, но это поведение никак не отразилось на её добром сердце. Да, Пак Унхе Гю не была идеалом хорошего поведения, но она никогда не обижала слуг. А к своей куннё она всегда была добра, словно между ними никогда не существовало статусного различия. Они были, словно друзья, за исключением одного лишь, но, как было прочитано в одной из книг: «Гусь свинье не товарищ».^>7

Унхе Гю вышла из комнаты. Это было очень странно; всё время, которое она провела в обществе служанок, прихорашиваясь, её не покидало чувство реалистичности, и всё же это не могло быть правдой. Сергеевна сейчас дрыхнет в своей кровати, пуская слюни в подушку, и никак не может быть в Корее во времена Чосон. Двигаясь уверенно по извилистым коридорам поместья, она замерла, прислушиваясь к голосам; они оживлённо вели беседу.

– Я же говорил тебе быть осторожным! Что теперь делать? – проносился властный мужской голос.

Голос, который был в точности как первый, но на тональность выше, отвечал:

– Отец, Вы можете не беспокоиться, я устраню проблему.

– Ты должен этим заняться как можно быстрее, иначе статус нашей благородной семьи пострадает.

Унхе вплотную прижалась к двери; что-то ей подсказывало, что это будет интересно, и надо услышать как можно больше.

– Отец, ты же знаешь, я никогда не подведу ни тебя, ни кого бы то ни было из нашей семьи, – в голосе чувствовалась уверенность.

«Как интересно, интриги, – подумала девушка, как можно плотнее прижимаясь к раздвижной стене. – Очень странно, мне так же, как и в жизни, надо напрягать свой слух». К слову сказать, девушка хорошо воспринимала речь, когда смотрела на губы собеседника. Так она могла запомнить информацию более чётко. Если же просто слушала, то в одно ухо влетало, в другое вылетало, словно в трубу, надолго не задерживалось.

– Но, как бы то ни было, нам придётся избавиться от неё, – угрюмо говорил первый голос; в нём было столько опасности. Явно это тот персонаж, которого боятся все. Влиятелен и полностью бескомпромиссен; видимо, этот голос принадлежит дядюшке Ын Мину. По логике это должно быть так. К сожалению, это может быть неправдой, сон не дает подсказок, а должен.