Я уже знаю, что за смерть выживших Система не награждает привычным удовольствием, поднимаюсь еще на пол метра и повернувшись в сторону балкона жду, когда народ начнет возвращаться обратно на совещание, прерванное точным выстрелом моей подруги.

Кстати, ведь Ира точно не пропустит такое собрание на балконе приметного штаба банды и точно, сразу же раздается вскрик с той стороны.

Распахивается дверь, три человека успевают забежать обратно в помещение, где их встречаю уже я под покровом незаметности. Только слабые вспышки выстрелов и сухие щелчки приветствуют появление последних главарей и одного из приближенных к ним жителей поселка.

Теперь я стреляю просто в живот всем по разу, чтобы хоть эти помучились напоследок и успели рассмотреть мое лицо, полное мрачного торжества.

Как про такие моменты пишут в рыцарских романах.

Не снимая умения, я проскальзываю мимо повалившихся мужчин, зажимающих свои больные внезапно места и жалобно стонущих теперь, когда больно стало им самим. Выглядываю на балкон, где вижу «мобилизованного», лежащего на балконе в обнимку с ружьем и не шевелящегося.

Ну, выходить наружу не стану, еще чего вдруг моя милая не разберется и не заметит широкую улыбку на моем красивом, весьма мужественном лице.

Будем считать, что парень мертв, но лучше его проконтролировать, чтобы не получить пулю в спину в самый неподходящий момент, что я и делаю напоследок перед тем как закрыть дверь.

Теперь собираю оружие, вывалившееся из рук подстреленных, наслаждаюсь по очереди предсмертным удивлением на лицах бандитов и пособника. Когда они внезапно могут рассмотреть меня, возникающего из ниоткуда рядом с ними и бесцеремонно сдирающего пистолеты с пояса, вытаскивающего еще один из наплечной кобуры.

Тщательно обыскивать времени пока нет, стрелковое я забрал, пора заглянуть к тем, кого я застрелил здесь первыми. Я возвращаюсь к столу, на который складываю изъятое оружие. Потом рассматриваю оба тела главарей, один уже совсем мертв, второй – еще жив и пытается что-то крикнуть, но только шипение раздается из холодеющих уст.

Кажется, собрался отдать последний приказ в своей жизни, я перерубаю его шею сильным ударом сабли и не обращаю внимания на снова мелькнувшее перед глазами сообщение Системы. За эту минуту таких сообщений уже несколько пришло, я потом их почитаю.

Забираю пару стволов, пистолет и автомат у главарей, еще констатирую, что с оружием у них не густо, все ушло в город и не вернулось, все самое лучшее и современное.

Складываю и это добро на столе и внимательно изучаю, что там творится у раненых бандитов. Могут ли они, превзнемогая боль, добраться до стола с оружием? Да вроде, что нет, лежат и жалобно стонут, не пытаясь подняться на ноги.

Теперь рядом со мной остался только один «мобилизованный», который охраняет штаб со стороны озера, пришла пора заняться им.

Я прохожу пару комнат, добираюсь до еще одного балкона, на котором бдительно несет службу один мужчина лет тридцати пяти по внешнему виду.

Этот тоже может оказаться в отрицательном рейтинге и красной зоне, поэтому я захожу на балкон. На котором Ире уже не рассмотреть ничего под крышей, снимаю умение и смотрю на реакцию «мобилизованного», держащего ружье перед собой стволами вверх.

– Вы кто? – только это и может сказать часовой, глядя неотрывно за черный зрачок глушителя.

– Новая власть, – коротко отвечаю я.

– А где все? – робко спрашивает мужчина, не пытаясь как-то сопротивляться.

– В аду или по дороге к нему.

Я подхожу вплотную к замершему воину и прихватив стволы ружья рукой с пистолетом, отвешиваю ему хорошо по затылку гардой сабли. Мужчина падает на выложенный плиткой пол, я захожу в меню и узнаю, что у этого тоже отрицательный рейтинг и не двенадцать процентов, а целых двадцать четыре минусом.