— Как оно летает, это нарушение всех законов физики?! — Прошептала я, когда существо сделав пару кругов над нами умчалось куда-то в сторону центра города.
— Может она этих законов не читало, вот и летает. — Отшутился Сергей и мы перебежками, от дерева к дереву, подбежали к первому дому. Калитка была приоткрыта, и мы шмыгнули во двор и забежали под навес за секунду до того, как высоко в небе пронеслось нечто огромное, бескрылое, с множеством коротких лап и с четырьмя щупальцами у пасти.
— Что же это твориться то? Молодежь, может вы знаете? — Спросил старик, вышедший из небольшого домика, он был одет в старые треники и в белоснежную рубашку. На голове у него была серая кепка, на носу очки, а в руках двустволка.
— Дед, никто пока не знает, что происходит. Но в городе полный абзац. В дом пустишь? — Ответил ему Сергей.
— Проходите, только разувайтесь, я вчерась полы помыл. — Ответил дед двустволкой показывая на обувь.
— Спасибо большое, а то Сергею бок обработать надо, а на улице черт знает что творится. — Быстро произнесла я и войдя в дом поспешила разуться и пройти в маленькую комнатку.
Дом был уютным, явно хозяин любил в нем все. Комнатушка, которую было принято называть зала была заставлена старой мебелью и в серванте стояли хрустальные бокалы и сервизы. Телевизор был огромным и квадратным, таких уже лет двадцать не производят. Рядом с креслом на журнальном столике стояла фото рамка с портретом женщины в форме и на рамке была черная ленточка.
Старик вздохнул, взял фотографию, поцеловал ее и убрал в сервант.
— Это моя Лидочка, она померла два месяца назад. — Тихо сказал старик и снова вздохнул.
— А вы давайте, это, обрабатывайтесь, на меня не смотрите, что нужно подать я подам. Воды надо? —Спросил он.
— Где можно руки помыть? — Спросила я и старик повел меня в небольшую ванную комнату.
Когда я вернулась, Сергей уже стянул с себя рваную футболку и рассматривал свой бок, раны были не глубокими и уже перестали кровить, но стоило ему поднять руку, и корочка потрескалась и появились новые капли крови. Я велела ему лечь на бок лицом к стене и взялась за понятное и привычное мне дело. Когда в такой ситуации занимаешься чем-то привычным и понятным, мозг успокаивается, мысли перестают метаться в голове как перепуганные канарейки в клетке и начинаешь соображать. Я почти полностью успокоилась и уже бинтовала бок Сергея, когда за окном раздался глухой рык, старик имени которого мы даже не удосужились спросить тихонько подошел к зашторенным окну и стволом ружья едва-едва отодвинул занавеску. Потом я увидела, как округлились его глаза, и он отошел на полшага назад.
— Тихо ребятки, только тихо, — Едва слышно произнес он.
Во двое что-то грохнуло, похоже рухнул забор, и кто-то большой и тяжелый потёрся о стену дома, дом затрещал и, кажется, крыша накренилась. Пыль посыпалась с потолка, и мы с Сергеем одновременно зажали себе ладонями и рты, и носы, чтобы не чихнуть. Существо во дворе снова рыкнуло и куда-то поползло, потому что шагов слышно не было.
Старик снова подошёл к окну и осторожно выглянул во двор, поморщился от увиденного погрома и повернулся к нам. Он был бледным, и вокруг рта кожа была очень бледной.
— У вас есть сердечные лекарства? — Сразу спросила я.
— Там в комоде, верхний выдвижной шкафчик. — Хрипло ответил старик, и Сергей поспешил усадить его на кресло.
— Вот уж и не думал, что такое кино у нас за окном показывать будут. — Попытался пошутить старик, но ему явно было плохо и он, прикрыв глаза замолчал.