Вероника уже давно привыкла, что семейство считает ее «патологической личностью». Подростком в ответ на подобные речи она готова была кричать, доказывать, что хочет только одного – жить с близкими в мире и любви. Но если она пыталась спорить, сестра с отцом находили множество аргументов, подтверждающих, что Вероника – эгоистичное чудовище. Повзрослев, она научилась пропускать нравоучения мимо ушей, а потом все это перестало иметь для нее значение.

Но сейчас она вдруг снова обиделась.

– Тетя Марина, если бы не мое кошмарное замужество, нам нечего было бы обсуждать. Вы все были против моего брака, так с какой же радости теперь претендуете на его плоды? Вы убеждены в том, что я эгоистичная и жадная, но при этом считаете, что я должна подарить квартиру сестре. Вы не видите здесь противоречия?

– Что?

– А то, что вы хотите, чтобы я была плохая, а вела себя, как хорошая! – заорала Вероника.

На другом конце провода раздалось странное посвистывание и хрюканье. Наверное, таким образом тетя Марина пыталась изобразить бурное и праведное негодование.

Выдержав паузу, родственница произнесла:

– Вероника, твоя сестра – прекрасная женщина, добрая, порядочная и самоотверженная! А ты просто неблагодарная дрянь!

– Вот и отлично!

Смысловская повесила трубку.

«Нет уж, пусть эта добродетельная женщина выкатывается из моей квартиры! К тому же я весьма невысокого мнения о сестре и не могу считать ее такой распрекрасной. Или я просто не в состоянии оценить ее замечательных качеств? Ладно, пусть я ошибаюсь… Но как бы я действовала, если бы моей сестрой была, например, Катя Колдунова? Катя не стала бы, конечно, ничего требовать и взывать к справедливости, но она могла бы попросить… И что бы я ей ответила? Уступила бы или придумала достойную отговорку?..»

Тут телефон зазвонил снова. Наверное, тетя Марина доложила в главный штаб о результатах своей атаки, и решено было бросить в бой тяжелую артиллерию.

– Вероника, вот уж не думал, что доживу до дня, когда одна моя дочь будет выгонять другую на улицу!

– Папа, не передергивай, – мирно сказала она. – У вас есть квартира.

– Да, но для четверых она тесна. А мы с тобой вполне уживемся.

– Но я не собираюсь жить одна. Я хочу выйти замуж и зажить своим домом. Вполне естественное желание. Почему я должна отказываться от этого ради Нади?

– Ты собираешься за того красавца, с которым ходила к Семену Петровичу на юбилей?

Миллер оставался для Вероникиной родни фигурой туманной. Он еще не сделал официального предложения, и Вероника считала, что навязчивое вовлечение в орбиту семьи могло бы напугать его. К тому же она сильно сомневалась, что общение с ее родственниками доставит ему удовольствие.

Все же однажды она решилась показать его родне, но тогда это никого ни к чему не обязывало.

Дальний родственник, успешный бизнесмен, праздновал свой юбилей в дорогом ресторане. Приглашая Веронику, он сказал: «Приходи с хахалем», – вот она и пришла. В суматохе поздравлений она не стала по всей форме представлять Миллера родне, к тому же они пробыли в ресторане недолго. Вероника решила, что отец не успел толком разглядеть ее спутника, но следующие его слова показали, что это не так.

– Он слишком молод и красив для тебя, – веско произнес отец. – Этот брак не принесет тебе счастья, да и продлится он скорее всего недолго. Так что лучше не начинай.

– Это еще почему?

– Потому что ты влюблена в пустоголового красавчика, как кошка, а он просто пользуется твоими чувствами. Скорее всего, он и встречается-то с тобой ради квартиры. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.