Но были и другие догадки. Может, девушка собиралась приготовить апельсиновое желе на сто человек гостей? Меня охватила ревность – ведь я не был приглашен на этот праздник! Кроме того, я почему-то был уверен, что туда приглашено гораздо больше парней, чем девушек, например девяносто парней и всего восемь девушек. Кто знает, почему мне это пришло в голову. Может, апельсиновое желе готовилось для большого торжества по поводу окончания семестра в Институте экономики и организации производства, и, что явствует из названия института, там, наверное, почти не было девушек.

Я пытался прогнать прочь эту мысль, она была невыносима, и в то же время меня немного шокировало такое неравенство полов. Почему Институт экономики и организации производства не ввел у себя равную квоту на мужчин и женщин? Словом, я понимал, что не могу доверять своей фантазии. Может, Апельсиновая Девушка просто-напросто ехала домой, в тесную комнатушку, которую она снимает, чтобы сделать несколько литров апельсинового сока и держать его в холодильнике, потому что она ненавидит или просто у нее аллергия на апельсиновый сок, изготовляемый у нас из дешевого концентрата, ввозимого из Калифорнии.

Ни то, ни другое не представлялось мне достаточно вероятным – ни сок, ни желе. Но вскоре у меня родилась более убедительная мысль: на Апельсиновой Девушке был старый анорак такого же типа, в каком Роальд Амундсен совершал свой знаменитый поход на полюс. Я всегда любил толковать знаки, в медицине это называется диагностикой, никто не ходит по Осло в старом анораке, если на то нет определенной причины, во всяком случае, если человек в то же время прижимает к животу большой бумажный пакет с сочными апельсинами.

Я думал так: наверное, Апельсиновая Девушка собирается пересечь на лыжах Гренландию или по меньшей мере Хардангервидда, и тогда отнюдь не глупо бросить на собачью упряжку восемь-десять килограммов апельсинов, чтобы не умереть от цинги в этой ледяной пустыне.

И еще раз я позволил себе увлечься фантазией: ведь, кажется, «анорак» эскимосское слово? Конечно, эта девушка собирается в Гренландию! Но что будет теперь с этой экспедицией? Вовсе не обязательно, что у этой таинственной девушки есть деньги на новую порцию апельсинов, ведь она только что не расплакалась, потеряв столько продовольствия, и я уже вбил себе в голову, что она должна быть очень бедной.

Но были и другие догадки. Чтобы признать это, мне пришлось взять себя в руки. Может, у Апельсиновой Девушки большая семья? Да, это вполне возможно, кто поручится, что она не работает сиделкой и не снимает комнатушку напротив больницы Красного Креста, и кто поручится, что ее очень многочисленная семья не любит апельсинов? Мне захотелось нанести визит этой семье, Георг, и увидеть всех ее членов за большим обеденным столом в одной из старинных квартир во Фрогнере с большими просторными комнатами и гипсовыми розетками на потолке. Кроме отца и матери, в семье было семеро детей – четыре сестры и два брата, не считая самой Апельсиновой Девушки, она была самая старшая любящая и заботливая сестра. Эти качества могли ей пригодиться в будущем, а теперь кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем ее братья и сестры снова получат по апельсину в своем школьном завтраке.

Или – эта мысль холодными мурашками пробежала у меня по коже – может быть, она сама мать небольшого семейства, состоящего из нее самой, бодряка-мужа, только что окончившего Институт экономики и организации производства, и маленькой дочки четырех или пяти месяцев. Не знаю почему, но я был уверен, что дочку зовут Ранвейг.