– Доброе утро, – бросил он Толиверу, забираясь на заднее сиденье «бентли».

– Доброе утро, сэр. – Толивер и не думал задавать глупых вопросов вроде «Как вы себя чувствуете, сэр?». На часах было 5.30 утра, и выезжать в такое время было не то чтобы сверхъестественно для мистера Трюдо, но и не вполне обычно. Как правило, они отправлялись в дорогу на час позже.

– Поддай газу, – сказал шеф, и Толивер помчался по Пятой авеню. Двадцать минут спустя Карл уже ехал в своем личном лифте вместе со Стю, помощником, работа которого заключалась в том, чтобы быть на связи 24 часа в сутки 7 дней в неделю, на тот случай, если величайшему из людей что-то понадобится. Стю подняли час назад и уже дали указания. Организовать утренний кофе с пшеничной булочкой, выжать свежий апельсиновый сок. Он получил список из шести газет, которые должны были лежать на столе мистера Трюдо к утру, и как раз уже прошерстил пол-Интернета на предмет статей о вердикте. Карл едва замечал его присутствие.

В кабинете Стю помог ему снять куртку, налил кофе и получил указание бежать за булочкой и соком.

Карл устроился в аэродинамическом кресле от знаменитого дизайнера, сжал кулаки, подкатился к столу, глубоко вдохнул и взял в руки «Нью-Йорк таймс». Первая страница, левая колонка. Не первая страница раздела о бизнесе, а первая страница всей этой чертовой газеты!!! Прямо рядом с новостями о неудавшейся войне, скандалом в конгрессе и жертвах в Газе.

Первая страница. «“Крейн кемикл” виновна в смертях от отравления», – прочел Карл, и его крепко сжатые челюсти расслабились. В подзаголовке значилось: «Хаттисберг, Миссисипи. Присяжные штата присудили молодой вдове 3 миллиона долларов в порядке компенсации и 38 миллионов в качестве штрафных санкций по иску против «Крейн кемикл» в связи со смертями, вызванными незаконными действиями компании». Карл читал быстро, ему и так были известны все самые неприятные подробности. И «Нью-Йорк таймс» описывала достоверно большинство из них. Каждую цитату юристов он и так знал наперед. Бла-бла-бла.

Но почему все это на первой странице?

Сначала он решил, что это такой дешевый трюк, а потом, к своему неудовольствию, обнаружил на второй странице раздела деловых новостей статью какого-то аналитика, который рассуждал о других юридических проблемах «Крейн», в частности сотнях потенциальных исков примерно на тех же основаниях, что и иск Дженет Бейкер. По словам этого эксперта, имени которого Карл никогда не встречал раньше, что было весьма странно, «Крейн» могла потерять «несколько миллиардов» наличными, а поскольку «позиция «Крейн» в отношении страхования ответственности казалась не вполне ясной», компания могла остаться «без единого цента», и такие траты влекли за собой «полную катастрофу».

Карл непристойно ругался, когда вбежал Стю со стаканом сока и булочкой.

– Что-нибудь еще, сэр? – спросил он.

– Нет, просто закрой дверь.

Карл быстро перешел к разделу об искусстве. На первой странице красовался репортаж о вчерашнем событии в музее, гвоздем программы которого стала ожесточенная война ставок и так далее. В правом нижнем углу страницы поместили приличных размеров цветное фото мистера и миссис Трюдо на фоне их последнего приобретения. Брианна, которая на этом снимке вышла красивее, чем когда бы то ни было, прямо-таки излучала гламур. Карл выглядел богатым, стройным и молодым, как ему показалось, а «Имельда» даже в газете смотрелась столь же странно, как и в реальной жизни. А являлась ли она произведением искусства вообще? Или же это была всего лишь смесь бронзы с цементом, которую сотворила чья-то больная душа, усиленно пытаясь доказать всем и каждому, что она мечется в неистовых муках?