Гигантская туша крылатого демона завалилась к моим ногам, а в следующий миг мир на мгновение погрузился во тьму. Громыхнуло. Пол под ногами тряхнуло, с потолка посыпались камни, впереди обрушилась пара колонн. Часть выброса Силы принял на себя Райто, и в нас с ребятами ничего не попало.

Все! Все закончено! Теперь можно уйти. Остаётся только надеяться, что Хона заберёт все части филактерии и сама оживит Нактиса. Ей это нужно так же, как и всем остальным. Ну а я… Как сейчас выяснилось, я сильно преувеличивал собственные возможности. У меня была лишь эта минута и, не попытайся Ба-Леф убить верну, все закончилось бы очень печально. Впрочем, что случилось, то случилось. Ба-Леф сдох, Хона вернулась, мы опять победили! И это самое главное.

Через пару секунд после смерти Ба-Лефа слабость накатила на меня холодной волной, и я понял, что умираю. Мысли в голове путались, суставы ломило, кровь стучала в висках, все трудней становилось дышать. Понимая, что мне осталось меньше минуты, я превратился в человека и, подойдя к верне, вернул ее в эту реальность. Затем снял оцепенение с Нэко и Хоны. Улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо кицунэ. Хотел попрощаться, но не успел…

Я открыл глаза и понял, что лежу на холодных каменных плитах. Без брони и оружия, в обычной повседневной одежде. Тело ватное, дыхание даётся с трудом, но я дышу, вижу и чувствую холод! Какая-то странная смерть…

Приняв сидячее положение, я огляделся по сторонам и озадаченно хмыкнул. Вокруг меня клубился туман. Метрах в пяти или чуть дальше. Густой, серый и непроглядный. Сейчас он наползет – и тогда я умру? Не, ну а что ещё мне делать в этом отнорке реальности?

Ощутив небольшую тяжесть в руке, я разжал ладонь и увидел знакомую половинку монеты. Ту самую, что не так давно мне вручил Синигами. Что это? Что тут, блин, происходит? Мне не дают умереть или…

– Ну… Давай её уже сюда! – Тролль появился в метре напротив и, усевшись, протянул ко мне свою лапу. – И хватит уже хлопать глазами! У меня не так много времени.

Ростом он был на две головы повыше меня-человека. В одной только набедренной повязке. Грудь увешана оберегами. Потрепанные мешочки, кости, небольшие черепа и деревянные фигурки животных. В носу, ушах и на бивнях болтается три десятка самых разных колец и серёжек. Интересно, как он голову-то с таким весом может прямо держать?

– Вот, – я вложил половинку монеты в огромную ладонь бога и, посмотрев ему в глаза, произнёс: – Здравствуй!

– Ага… И тебе не хворать, – Синигами глумливо оскалился и, подкинув омамори[8] на ладони, состроил недовольную физиономию. – Получается, ты опять от меня сбежал? В который раз, не напомнишь?

– Я… э-э… не помню, – не зная, что ответить, я пожал плечами и покачал головой.

– Много! – констатировал тролль и довольно оскалился. – Ладно, иди обратно. Там тебя твоя девятихвостая подруга вытаскивает. Ох, и намучаешься ты с ней по жизни, хотя… Ты же тоже хвостатый. Лисье племя, да… Так что найдёте как-нибудь общий язык.

– Обратно – это, в смысле, я живой?! – выдохнул я, как только до меня дошли его слова. – То есть…

– Я смотрю, у тебя не только память отшибло, но ещё и разум, – весело оскалился Синигами. – Да, живой, но теперь постарайся быть осторожнее. Следующий омамори я смогу дать тебе не раньше чем через пятьдесят лет.

– Спасибо! – я улыбнулся сидящему напротив богу. – Теперь я твой должник.

При этих словах Синигами нахмурился, посмотрел мне в глаза и негромко произнёс:

– Забери её вместе с остальными из Лабиринта, и мы будем в расчёте.