Художник почувствовал, как ёкнуло его сердце.

− Вы позволите, я их сфотографирую и отправлю на экспертизу.

− Да, конечно.

Дамочка убежала из кабинета, строго наказав мужчине ждать ее возвращения.

Как только за следователем закрылась дверь, медальон снова привлек внимание Владимира. Он замерцал мягким золотым светом. Художник аккуратно открыл крышечку, изумрудики внутри мерцали не равномерно, а каждый в своем ритме. Мужчина заворожено коснулся одного из камней пальцем, и в глазах его замелькали разноцветные точки. Возникло ощущение, будто он расширился до небывалых размеров, а потом начал куда-то падать. Головокружение было все сильнее, Владимир закрыл глаза, мелькание все равно не прекратилось. Затем – сильный удар о твердую поверхность, и он погрузился в забвение…

***

Тихо капала вода. Прохладно и сыро, но, почему-то так уютно… Что это – сон или невероятная реальность?

Владимир потянулся и открыл глаза. Он находился в абсолютно темном месте, ни один лучик света не падал на окружающее пространство, и мужчина не знал, где он.

Художник ощупал место, на котором лежал. Вроде бы трава, мокрая, с лесным мусором. Но в лесу свет может быть хотя бы от звезд, а тут… Он принюхался – пахло пряным и сладким запахом, как от тропических цветов. Запах приятно дурманил голову и вызывал мелькание разноцветных пятен перед глазами.

Владимир потряс головой, чтобы сбить наваждение запахом.

Тут его внимание привлек далекий огонек, мерцающий едва видно. Мужчину охватил страх и любопытство. Ему ведь нужно было понять – где он и что с ним, и в то же время, необычность его состояния держала художника на расстоянии от огонька.

Видя замешательство его, огонек, наверное, сам решил подойти ближе. Шел он странно, будто плыл по воздуху. Художник чувствовал, как в груди его бьется сердце все глуше и испуганнее.

Огонек приблизился на расстояние хорошей видимости, и осветил кусочек пространства…

Мгла не рассеялась, но оказалось, что источником света была татуировка на виске малыша, найденного художником сегодня утром возле реки…

− Малыш! – обрадовался Владимир и протянул руки… и тут же отдернул их, потому что ребенок летел… летел на двух перепончатых черных крыльях как у дракона или летучей мыши.

− Мама!!! – закричал художник, закрыл глаза руками и затрясся от страха.

Раздался тихий и нежный смех ребенка, а потом мужчина почувствовал, как что-то холодное и мокрое легло на его лоб.

Он вздрогнул и открыл глаза.

Белый потолок резал взгляд. Над ним склонилась следователь, с мокрой тряпкой в руке.

− Вы очнулись? Вы были без сознания десять минут, я хотела вызвать скорую, но наш медик сказала, что вы в порядке, и надо подождать. Как вы? Что с вами случилось? Ребенок, кстати, нашелся…

− Нашелся? – хрипло переспросил мужчина, и затравленно оглядел комнату. На столе на расстеленном одеяльце как ни в чем не бывало спал Малыш…

− Н-ну и слава Ббогу… − залепетал художник и вытер холодный пот со лба.

− С вами точно все в порядке? – насторожилась следователь.

− Да. Знаете, я вас сейчас опять удивлю, что со мной было!

− Подождите, сначала я. Я ходила к эксперту, его пришлось тремя чашками кофе отпаивать, когда он на отпечатки взглянул. Представляете! Оказывается, мне даже говорить странно – это вообще не отпечатки пальцев, а свитые в спираль ноты! Зашифрованные мелодии! Причем, мы их расшифровали уже, они близки по написанию к нашим обычным нотам…

− Что? Подождите, какие мелодии? Я уже запутался, если честно.

Романова вздохнула и посмотрела на малыша.

− Какие-какие, обычные мелодии со странным ритмом. В общем, слушайте сами.