Он снова посмотрел на берег в подзорную трубу:

– Я хотел бы показать вам мой дом, но его плохо видно за деревьями сада моей соседки мадемуазель д’Уредан. Впрочем, отсюда виден скат его крыши и поднимающийся из трубы дым. Жизнь прекрасна!

Время от времени Анжелика и маркиз де Вильдавре невольно поворачивали голову, глядя в сторону устья реки Сен-Шарль, туда, где скрылись шлюпки с матросами, которыми командовал граф де Пейрак. Легкий туман по-прежнему мешал видеть, что там происходит.

– Чего мы ждем? – спросила Анжелика.

– Сигнала, который он обещал нам дать. Но возможно, пока он считает, что туман еще слишком густ.

Почти в этот же самый момент туман, скрывавший очертания берега, начал мало-помалу рассеиваться, и в устье реки стал виден корабль, севший на мель.

– Что это за судно?

– Это «Иоанн Креститель», старая посудина, которую мы не раз выручали, пока поднимались вверх по реке. Мы раз за разом давали ей шанс еще поплавать, но она находится в слишком плачевном состоянии, и вчера вечером, почти добравшись до места назначения, застряла в устье реки Сен-Шарль, и теперь перекрывает путь. Но этот инцидент нам на руку. Наши яхты «Ларошелец» и «Монт Дезер» пришли на выручку ее промокшим пассажирам и взяли их на борт, а среди них оказался королевский посланник господин де Бардань и его офицеры. Так что вместе с интендантом Карлоном и бароном д’Арребу у господина де Пейрака сейчас полно заложников. Но он этим не воспользуется. Я восхищаюсь его политической мудростью. Когда «Иоанн Креститель» сел на мель, у него появился предлог заняться спасением потерпевших кораблекрушение. И когда он явится в Квебек, в его свите будут почетные гости, которых он спас из вод реки, и среди них – посланник короля Франции.

Тем временем к Анжелике стремительно подошел молодой человек с длинными волосами, перехваченными на индейский манер повязкой, расшитой жемчугом, в замшевой куртке, отделанной развевающейся на ветру бахромой. Он был выше ее на целую голову. К груди он с торжественным видом волхва, принесшего дары Младенцу Христу, прижимал черепаховую, инкрустированную золотом шкатулку.

– Анн-Франсуа! – вскричал Вильдавре. – Что вы тут делаете, друг мой?

– Господин де Пейрак поручил мне сопровождать госпожу де Пейрак, – отвечал юноша, выпрямившись во весь рост, однако Вильдавре больше не дал ему сказать ни слова.

– Как! СОПРОВОЖДАТЬ ее? Но это Я должен ее сопровождать, – запротестовал маркиз, прижав руку к сердцу.

– Двое защитников? Не слишком ли это много?

– Что за вздор! Я вполне способен защитить ее и один. Вы, несомненно, лжете. Никто вам ничего не поручал. К тому же ваши индейские лохмотья совершенно не сочетаются с туалетом графини. Это просто возмутительно!

– Мне поручено нести несессер госпожи де Пейрак.

– В подобном одеянии? Что за маскарад! Вы даже не смогли одеться, как подобает человеку вашего звания, однако претендуете на то, чтобы служить камергером при самой прекрасной женщине на свете. Ничего не выйдет, молокосос!

– Сигнал! – вскричала Анжелика, которая только что увидела, как в небо поднялась ракета и, погаснув, упала.

– Сигнал! – повторил Вильдавре. – Это для нас. – И, осознав важность момента, тотчас же позабыл о ссоре. – Садимся в шлюпку. Идемте, Анжелика. Пажи, вы готовы? Придерживайте плащ вот так. Ну вот… А что до тебя, Анн-Франсуа, то отодвинься подальше и не вздумай посягать на мое законное место, не то я сверну тебе шею.

Приосанившись, маркиз де Вильдавре взял Анжелику за руку и поднял ее так высоко, словно ему предстояло танцевать павану в королевском дворце под взглядами придворных. Так они пересекли верхнюю палубу и подошли к трапу.