Отряд остановился на опушке. Анжелика обернулась к Куасси-Ба и сделала ему знак рукой. Тот надвинул капюшон плаща на поседевшие волосы и стал совсем невидим: его черная физиономия слилась с ночной темнотой. Медленно и осторожно он двинулся между деревьями к хижине.

Они видели, как он подошел и заглянул в окно. Вернулся он почти сразу и прошептал, что свет действительно идет изнутри. В хижине горел огонь, но разглядеть ему ничего не удалось, потому что окна затянуты непрозрачной рыбьей кожей. Однако он явственно различил два голоса и готов поклясться, что один из них принадлежал графу де Пейраку.

Значит, он в хижине! Но с кем?

Тревога Анжелики постепенно унималась. Ее успокаивала мысль, что он рядом и, слава богу, жив.

Кто-то вызвал графа де Пейрака, и он отправился на встречу, не позаботившись о более надежном эскорте на случай необходимости. С собой он взял только Жана Ле Куеннека, а не охрану из испанцев. Наверное, он знал, к кому идет, и не исключено, что ждал этой встречи. Анжелике он ничего не сказал. Она научилась его понимать и знала, что каждую экспедицию он тщательно готовил загодя: у него повсюду были свои люди.

Интересно, как давно он задумывал это путешествие в Квебек?

Она не удивилась бы, если бы узнала, что его ждал посланец от господина де Фронтенака, наместника в Новой Франции, который был им предан. Однако, зная враждебность населения, у которого правление наместника вызывало только страх, он предпочел увидеться тайно.

Немного успокоившись, Анжелика все-таки решила пока не сниматься с места.

Непонятно почему, но это место казалось ей мрачным. Тревога, которую она старалась не показывать, все-таки передалась ее спутникам, и они отнеслись к этому очень серьезно. Они тоже не двигались с места. Им тоже все это казалось очень подозрительным. Глядя на них при тусклом свете, еле различимом сквозь густую листву Анжелика видела, как напряглись и посуровели их лица. Один из них снова тронул ее за руку и указал на что-то пальцем. С другой стороны хижины возникло какое-то движение. Они затаили дыхание. Оттуда спокойно вышел Жан Ле Куеннек и небрежным шагом обошел вокруг хижины. Юный оруженосец спустился к краю обрыва, бросил взгляд в чернеющую пропасть, словно вслушиваясь, как внизу бьются о скалы волны, и снова поднялся к хижине. На полпути он остановился и раскурил трубку. Потом зевнул. Наверное, ночь казалась ему очень длинной, да и ситуация не требовала от него особого напряжения сил.

Анжелика колебалась: дать бретонцу понять, что они здесь или нет? Он, казалось, совсем не волновался и мог бы все истолковать неправильно, да и Жоффрей тоже.

Но это значения не имело. И тут перед взором Анжелики внезапно мелькнула другая сторона медали: экспедиция в Квебек, куда отправился граф де Пейрак с частью своих подданных и флота. Нельзя сказать, чтобы их порыв был совсем уж легкомысленным, просто почти все они были французами по рождению и рассчитывали встретить земляков. И все препятствия иного толка словно стерлись в их сознании. Они в какой-то мере позабыли, что жестокий рок навсегда сделал их изгоями на родной земле.

Да тот же Жан, прикончивший когда-то одного из стражников сеньора д’Юельгоа за то, что тот повесил его отца за убитого зайца, этот самый Жан, весельчак и прекрасный товарищ, не помнил, что на территории Франции его все еще ожидает пеньковая веревка.

Вместо того чтобы отважно бросаться вперед, надо было подойти к делу с удвоенной хитростью и осторожностью, учитывая, что здесь никто не станет их защищать от закона и от анафемы, которой их предали и которая в глазах соотечественников сделала их висельниками.