Однако, несмотря ни на что, ему и здесь пришлось выбирать. Командиром «Голдсборо» остался норвежец Эриксон, человек молчаливый и осторожный, умевший не привлекать к себе внимания. Жоффрей де Пейрак оставил ему четверых испанцев личной охраны, за долгие годы службы снискавших его особое доверие. Лишись они сейчас этих обязанностей, им просто некуда будет себя деть.

Испанцы тоже были немногословны, жили замкнуто и не общались с французским населением, как не общались с матросами или переселенцами Пейрака.

Капитанами двух других кораблей были граф д’Юрвиль и шевалье де Барсампюи, французские аристократы из хороших семей, которые ничем не выделялись бы среди квебекской знати при условии, что никто не станет копаться в их прошлом и выискивать причины, по которым они покинули Францию и отправились бороздить моря.

Подойдя, Анжелика сразу заметила огорченную физиономию Вильдавре и угрюмую и насупленную – интенданта Карлона. Ага! Похоже, приятели повздорили… Она еще издали видела, как маркиз размахивал руками, а потом отвернулся и топнул ногой.

Бедняга маркиз, он ведь так любит повторять, что «жизнь прекрасна»!

Анжелика никогда не оставалась равнодушной к чужим неприятностям.

Почувствовав в проницательном взгляде прекрасных глаз интерес к своей персоне, Вильдавре сразу успокоился. Он любил, когда о нем тревожились и пеклись о его душевном состоянии. Приближение Анжелики наполнило его сердце радостью.

– Что случилось, мой дорогой друг? – спросила она. – У вас, как видно, неприятности?

– Ах! Да, можно так сказать, – простонал Вильдавре. – Уже само существование таких вот субъектов, с которыми совершенно не хочется общаться, доказывает, что бы там ни говорили теологи, что чистилище начинается прямо здесь, на земле.

– Вы говорите о господине Карлоне?

– Ну а о ком же, по-вашему?

– Садитесь-ка вот тут, рядышком, и расскажите мне все.

Он опустился рядом с ней в кресло, обложенное подушками.

Внимательно выслушивая его жалобы, Анжелика оглядывалась вокруг.

Стоял прекрасный вечер. После двух дней проливного дождя воздух очистился, и дышалось с удовольствием.

После стоянки в Сент-Круа-де-Мерси путешествие продолжилось, и никто из участников трагических событий той ночи ни словом не обмолвился о том, что им пришлось пережить.

Временами Анжелика спрашивала себя, уж не приснилось ли ей все это. Самым существенным в тех тайных событиях была еле уловимая перемена в ее отношениях с мужем. Он словно начал смотреть на нее другими глазами, с любопытством и восхищением, и теперь гораздо больше ей доверял и гораздо выше ее ценил.

Он охотнее посвящал ее в свои планы, чаще спрашивал ее мнение. Перед тем как бросить якорь в Квебеке, во владениях короля в Новой Франции, надо было обсудить много вопросов и просчитать много вариантов их решения.

Пока еще Квебек воспринимался далекой целью. Им казалось, что они отделены от мира, особенно когда река приносила ароматы моря и они смешивались в ледяном воздухе с восхитительными запахами сластей и печенья или с экзотическим ароматом кофе в медных кувшинах, шоколада и чая, который уговаривал отведать новый метрдотель, господин Тиссо, объясняя при этом, что в Париже чай – последний крик моды.

Этого человека Эриксон нанял во время своего последнего путешествия в Европу по рекомендации одного из руанских компаньонов графа де Пейрака. Он прекрасно знал свое дело, и его таланты намного превосходили способности обыкновенного повара. Сейчас он, тепло укутанный, с торжественным видом присматривал за маленьким серебряным чайником, поставленным на краешек жаровни.