В Межеве есть и духовное место, оно возникло еще до ротшильдовского вливания. Священник решил вложить все свои деньги не в общественно-полезное дело, а в строительство четырнадцати часовен, повторяющих станции крестного пути Христа в Иерусалиме. Во французах «святое» и плотское живут вместе. Несмотря на бонвиванство, куда ни посмотри, приставка «сан» (святой) в названиях встречается через раз. Во Франции всегда сначала возникает что-нибудь «святое», а земное идет следом.

Вот она и вершина – Монблан, «последняя ступень земной лестницы», как написал Дюма. Здесь кто только не черпал вдохновение: Гюго, Ламартин, Марина Цветаева, Рильке, английский художник Тернер. Зимой здесь – гонолыжники, летом – альпинисты. Альпинизм, собственно, и был придуман в Шамони. До середины 18 века и речи не было о том, чтоб подниматься к вершинам. Местные крестьяне считали, что высоко в горах живут злые духи, и если туда пойдешь, то не вернешься. Когда первый человек пошел и вернулся, жители осмелели. Но название второй после Монблана вершины (4465 м) – Про́клятая гора – менять не стали. Потому и проклятая, что духи забираются повыше. О Монблане (буквально – белая гора), 4807 метров, жители не думали вовсе. Там вечные снега, никакие духи не выживут. Но подозрения насчет духов были не напрасны. Сколько лавин сходило и сходит в Шамони! Большой каменный крест стоит на месте, где в 1991 году лавина стерла с лица земли четырнадцать домов. Теперь горное коварство считается разгаданным, и Шамони устроен чересполосицей: кучка домов, потом пустырь – лавиноопасное место. Прежде жители полагались не на науку, а на божественное покровительство: возле старых домов стоят «оратории» – маленькие часовенки со статуями Девы Марии. И дома эти, надо сказать устояли перед стихией, с самого 17 века. Устроены они необычно: прежде скот и люди жили в одном доме, для одних дверь справа, для других – слева, наверху сено, а вещи лежали в отдельном домике-шкафу.

Зимой в Шамони снегу наваливало – до шести метров (не было же снегоуборочной техники), жители проделывали в снегу туннели между домами, и по ним ходили друг к другу. Даже если сходила лавина, туннель защищал. Здесь и летом легко представить себе зиму: снежный Монблан – на расстоянии вытянутой руки. Но это, конечно, иллюзия: даже со Срединной Иглы (3842 м), куда ведет из Шамони самая высокая в мире подвесная дорога, альпинисты, карабкающиеся на Монблан, кажутся букашками. Каждый день «на высшую ступень» взбираются 250 человек. А в Шамони приезжают 2,5 миллиона человек в год.

Священное слово в Шамони – гид. Не обычный гид, а проводник в горах. О них написаны книги, сложены легенды, многие гиды погибли, и на их домах висят мемориальные доски. Это люди, знающие горы наизусть, без них турист заблудится навсегда. Неудивительно, что альпинизм, от слова Альпы, возник именно в Шамони: если покорять, то самую высокую вершину. Есть и выше – Эльбрус, Эверест, но Шамони первым наладил инфраструктуру. В 1863-м Наполеон III посетил Шамони, полюбил и велел построить дорогу (сам добирался тропами – Монблан притягивал и его). В 1901-м пошел первый поезд. Через год семья Каррье построила рядом со своей фермой небольшой постоялый двор, еще через год – перестроила в отель. Приезжих становилось все больше, Каррье завел дилижанс, чтоб возить туристов, его дочь стала поваром, ее сын уже получил звезду Мишлен, а нынешний Каррье – Пьер, четвертое поколение семьи, работающее для туристов – преобразовал семейное предприятие в лучший отель (Albert I****) и лучший ресторан (** Мишлен) в Шамони. Это типичный рональпийский стиль жизни: из поколения в поколение продолжать дело предков, меняться вместе с обстоятельствами и обязательно улучшать то, что было до тебя. Это дело чести. Есть горцы, которые все время воюют, есть те, которые следят, чтоб тысячелетиями ничего не менялось, здешние альпийцы – хоть и живут в экологическом сознании, подобно Руссо, но служат прогрессу и цивилизации. «Альберт 1» – это целый хутор с парком, бассейном, деревянными шале, построенными из досок пятнадцати развалившихся ферм. У рональпийцев ничто не должно пропасть даром. И все должно напоминать: вы в Савойе – в каждом помещении стоит антикварная савойская мебель, но все что функционально – на полшага впереди прогресса. Столетний семейный дилижанс стоит у входа, каждому предку воздана память, как и принято у горцев.